Фактор жизни

«Наверно, улыбаются лучшие ученики», – предположил Том.

– Спасибо, маэстро, – сказала молодая женщина. В ответ мастер фехтования изящно поклонился.

– В следующий раз я постараюсь фехтовать лучше, – пообещала женщина.

Улыбка промелькнула на худом лице маэстро да Сильвы, но, увидев возле двери Тома, он нахмурился. И Том поспешил выйти из зала.

* * *

«Надеюсь, Бертил сегодня не будет вырезать скульптуры из продуктов, – думал Том. – Но мне бы следовало быть поосторожнее».

Матричное лезвие в медном чехле находилось у него в комнате.

Пока он шел по коридору, все фехтовальщики разошлись по ответвлениям от центрального коридора. Молодого лорда Авернона нигде не было видно.

«Нет причин волноваться», – думал Том.

Он почти отчаялся найти Авернона, учитывая, сколько времени уже прошло. Он проверил три боковых коридора, вернулся обратно в основной. Наконец в четвертом боковом коридоре он обнаружил лорда Авернона: юноша медленно шел куда-то, вытянув для равновесия руку.

Том замедлил шаг, удивляясь собственной медлительности.

Юноша брел по коридору, спотыкаясь и громко кашляя. Неожиданно его колени подкосились. Том успел подхватить падающего, и это было очень вовремя, иначе бы тот ударился головой об пол.

«Что я делаю?» – подумал Том и неловко потянул юношу к основному коридору.

– Помоги мне… – пробормотал лорд Авернон. Вдруг пол у них под ногами задвигался и потащил их туда, куда и стремился Том. Но ему показалось, что прошла целая вечность прежде, чем он втащил, наконец, хрипящего, потерявшего сознание юношу в фехтовальный зал и в отчаянии позвал маэстро.

* * *

Кулак и жеребенок. Том старался изо всех удержать этот образ в своем воображении, но его обнаженное тело блестело от пота, и медный цилиндр выскальзывал из его рук.

Еще раз.

Матричное лезвие ожило.

Кулак и жеребенок.

Воспоминание об инъекциях логотропов, оставшееся у него со времен уроков Капитана, наложилось на проприоцептивные стимулы, он наметил место надреза между дельтовидной и грудной мышцами и вспомнил, как старым наношприцем вводил себе наноциты прямо в грудино-подключичную артерию.

Когда вспышка белого света обожгла его плечо, он только всхлипнул. Кровавые ручейки потекли по груди.

Кулак и…

Зажав рукоятку ножа в руке, он вытащил лезвие из раны, затем засунул в открытую рану большой палец и вытащил имплантант.

…жеребенок!

Имплантант, улепленный крохотными кусочками живой плоти, выскользнул из руки, пролетел по дуге через всю купальную нишу, со звоном отскочил от стены и упал на пол. И катился по полу, пока не остановился.

Глава 20

Нулапейрон, 3405 год н.э.

Левая рука сильно болела.

Том то просыпался, то вновь засыпал. Во сне он видел танцующую и бессердечно смеющуюся мать; видел голодного Парадокса с выступающими ребрами, не похожего на прежнего игривого котенка; видел труп отца, кружащийся в Воронке Смерти. Он чувствовал руку, но ее не существовало на самом деле. Лишь боль напоминала о ней.

– …проснулся наконец? – услышал он, когда проснулся в очередной раз.

Тома захлестнула волна изнеможения, он не мог даже пошевелиться.

– Я спрашиваю, ты проснулся?.. – повторил Жак, заглядывая через черную мембрану.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал Том.

– К тебе посетитель. – Жак исчез из виду.

Том перекатился на левый бок. Он остро чувствовал каждую клеточку несуществующей руки. А если бы она существовала, то была бы сейчас одновременно и на простыне, и на полу. Едва ему удалось сесть, как вошел маэстро да Сильва.

– Доброе утро! Я могу сесть?

– Э-э-э… – сказал Том.

– Воздушную подушку, – приказал учитель фехтования.

Тут же из черной стены выскользнула и повисла в воздухе подушка в форме ромба. Том заморгал.

– Доброе утро, – выговорил он наконец, прочистил горло и повторил: – Доброе утро, маэстро.

Маэстро да Сильва сел на подушку и скрестил ноги.

– Этот акцент… Ты из владения герцога Казнхова?

– Нет, я отсюда. Из этого владения, но… – Том опустил взгляд вниз, на пол.

– Понятно. На сколько страт ниже ты был?

– Я точно не знаю.

Помолчали, глядя друг на друга. Затем, словно рассуждая вслух, маэстро сказал:

– Иногда, когда противник применяет слишком сложную стратегию атаки, можно использовать это в своих интересах.

– Гм… наверно.

– Но ведь ты не спортсмен. – Это был скорее не вопрос, а утверждение. При этом маэстро смотрел не на Тома, а в сторону, будто стеснялся слабости собеседника. – Что тебя интересует?

– Поэзия, сэр. – У Тома пересохло во рту. – И математика… А также языки.

– Хм. – Маэстро указал на ампутированную руку Тома. – Раз ты здесь, значит, наказание за проступок было весьма умеренным. Плохие оценки или что-то вроде этого.

Том кивнул. Тэту в настоящее время приходилось пахать сверхурочно, чтобы исправить двенадцать плохих оценок, которые он заработал, пролив суп на одну из знатных племянниц леди Даринии.

– Тебя предупреждали, чем это может кончиться?

– Да, сэр.

Использование имплантантов никем не контролировалось. Никто даже не заметил, что Том избавился от него. Власть имущим было наплевать на количество рук у слуги.