Фактор жизни

— Извините! — Лысеющий мужчина помогает ей встать. — Э-э… Меня зовут Джането. Я куплю вам взамен другой.

Взгляд зеленых женских глаз, за секунду до этого злой, смягчается.

— Что ж, я согласна, — говорит она.

Когда Джането возвращается назад, неся поднос с «Огнем Саламандры», она, хихикая, называет себя:

— А я — Карлиа.

Она моложе Джането и очень красива. Они сидят вместе в кабинке, перекрикивая музыку, и Джането смотрит на нее как зачарованный.

Подозрение приходит к нему только после второго бокала, но уже поздно. Он безвольно заваливается на бок, и все его попытки шевельнуть хоть пальцем совершенно бесполезны.

— Не делайте ему больно, — говорит женщина, когда крупные мужчины поднимают Джането со скамьи. — Он был довольно мил.

* * *

Том переключил на следующую сцену.

* * *

Невероятно полную обнаженную женщину, с наголо бритой головой, поднимают десять мужчин в капюшонах.

— С ума сойти, она даже тяжелее, чем можно было представить!

Они тащат ее от ванны к передвижной прозрачной цистерне.

Она падает в блестящую, синюю, как сапфир, жидкость и идет на дно.

* * *

— За Однорукого! — пронзительно кричат мчащиеся по туннелю мальчишки, размахивая короткими палками и держа за горлышки разбитые бутылки.

Капитан вооруженных сил приказывает своим войскам отступить.

— Как же так, сэр?! — Один из солдат опускает свой гразер.

— Именно так! — говорит капитан. — Мы здесь не для того, чтобы стрелять в детей.

* * *

Фигуры в капюшонах зажигают гидропонные сети.

— И вы еще называете себя борцами за свободу! — Молодая женщина плюет в их сторону.

Они ударяют ее дубиной и уходят, не оборачиваясь на упавшее тело.

* * *

Трио певцов с серебряными вкраплениями в коже, проплывают над залом на левит-дисках.

Составленные рядами столы накрыты лучшими скатертями и лучшими приборами; офицеры одеты в полную парадную форму; блюда разносят не обычные слуги, а специально назначенные люди.

За непринужденной беседой бригадный генерал граф Деварелъ произносит отдельный тост за певцов.

— Сэр, — говорит младший офицер с нашивками командира роты арахнаргосов на плечах. — Разрешить им приступить?

Бригадный генерал кивает. Младший офицер подает певцам знак.

Из дальнего конца банкетного зала начинает звучать песня: поется на три голоса, и нежно-нежно. Все в зале замолкают. Кажется, кто-то всплакнул — может, из-за песни, может, просто от того, что во время этого долгого вечера было немало выпито.

Звучат только голоса — без каких-либо музыкальных инструментов.

От красоты пения захватывает дух. Певцы — кастраты, их лишенные первичных половых признаков тела длинны, конечности, наоборот, укорочены, шеи поддерживаются серебряными обручами. Своими чарующими голосами они словно сплетают сказочную мелодию.

Песня подходит к кульминационному моменту, исполнители плавно движутся среди столов…

И тут голова бригадного генерала скатывается на пол: ее отделил от тела стремительно разогнавшийся левит-диск. В воздухе вокруг своей оси кружится певец — его (или ее?) левит-диск забрызган алой артериальной кровью. Певец все еще поет, а в зал уже врываются фигуры в капюшонах, и воздух начинают прошивать смертоносные разряды гразеров.

Когда резня подходит к концу, один из убийц сбрасывает свой капюшон: на мрачном, в шрамах, лице — красное родимое пятно. Словно брызги крови… Он встает на тело бригадного генерала графа Девареля, расстегивает штаны, и начинает мочиться.

* * *

— Это снимали в академии, — сказал Кордувен.

— Тебя там уже не было?

— Не было. — Его лицо ничего не выражало. — Я тогда был занят.

* * *

Седовласая леди Дариния, с трудом передвигая ноги, возвращается в свою комнату, и офицер помогает ей дойти до причудливо украшенного стула. Это левит-трон с отключенным левитационным полем.

— Не уходите больше, лейтенант Милран.

Молодой усатый офицер улыбается:

— Не беспокойтесь, леди. Сейчас мы устроим этому сброду сюрприз.

Камеру тряхнуло. Точка съемки изменилась.

Толпа бушует на бульваре Феркволри — полыхают древние шпалеры, по пути разбиваются статуи. В руках — наспех сделанные знамена и никакого энергетического оружия, только обломки мебели да все, что попалось под руку.

Во главе мятежников широкоплечий мужчина: медно-рыжие волосы, зеленая безрукавка. Мелькнули тонкие черные палочки в расположенном на спине кармане. Из туннеля вырываются правительственные войска, открывают беглый огонь.

В центре колонны мятежников — невооруженные люди, здесь много детей. Рыжий человек пытается спасти их, вывести через один из коридоров. Он выхватывает из спинного кармана черные палочки и, раскручивая, пускает их в ход, укладывая вокруг себя дюжину поверженных врагов. Это продолжается до тех пор, пока янтарный луч не врезается ему в голень. Рыжий падает на землю и тут же оказывается погребенным под ногами бегущих, кричащих в ужасе людей. Многосотенная толпа топчет того, кто пытался вывести ее из ловушки.

* * *

Несмотря на все самообладание, по щекам Тома текли слезы, и он не стал вытирать их.

«Дервлин, — подумал Том. — Друг мой…» Но Кордувен сказал: