Факторизация человечности

Водяное окно всё же существует, думала Хизер. Существуют концепции, общие для всех видов. Но это не что-то простое, вроде диапазона радиоволн. Общая концепция не имеет отношения к обычной физике, или к химии, или к составу атмосферы или ещё чему-то настолько же обыденному. И всё же это нечто во многих отношениях даже более базовое, более фундаментальное, более интегрированное в саму ткань бытия.

Водяное окно имело отношение к размерности. Точнее, им было четвёртое измерение.

Девяносто шесть дорог
есть, чтоб песнь сложить ты смог
И любая правильна, поверь!

[15]

Только вот одна их них более правильна, чем остальные.

В зависимости от сенсорного аппарата, схемы сознания, общепринятых соглашений с другими представителями своего вида и многого другого, жизненная форма может воспринимать вселенную, воспринимать свою реальность, в одном измерении, двух измерениях, трёх измерениях, четырёх измерениях, пяти измерениях и так далее, и так далее, ad infinitum.

Но из всех возможных схем размерного восприятия одна уникальна.

Уникальна интерпретация четвёртого измерения.

Хизер не понимала всего — будучи психологом, она имела отличную подготовку в области статистики, но в более высоких областях математики разбиралась плохо. Однако из того, что она прочитала, было понятно, что четвёртое измерение действительно имеет уникальные свойства.

Хизер зашла на сайт «Science News» и с удивлением прочитала статью Иварса Петерсона за май 1989 года:

Когда математики — обычно осторожные и дотошные люди — применяют прилагательные вроде «необычайный», «странный», «извращённый» и «таинственный» к своим результатам, это значит, что происходит что-то необычное. Такие выражения отражают текущее состояние исследований четырёхмерного пространства — реальности, расположенной лишь в шаге от знакомого нам трёхмерного мира.

Сочетая идеи теоретической физики с абстрактными понятиями топологии (науки о формах), математики обнаруживают, что четырёхмерное пространство обладает математическими свойствами, непохожими на свойства, характерные для пространств с любым другим количеством измерений.

Хизер даже не пыталась делать вид, что понимает всё, о чём рассказывал Петерсон: к примеру, что лишь в четвёртом измерении возможно существование многообразий, топологически, но не гладко эквивалентных.

Но это не имело значения — главное был в том, что в математическом смысле четырёхмерная метрика была уникальна. Независимо от того, как разумный вид воспринимает реальность, его математиков неизбежно привлекут задачи и необычные черты четырёхмерного пространства.

Это было водяное окно иного сорта — место, притягивающее умы всех возможных форм жизни.

Иисусе!

Нет — нет, не просто Иисус.

Christus Hypercubus.

Она может сложить из своих страниц кубы. А из сорока восьми страниц получится ровно восемь кубов.

Восемь кубов, совсем как на картине Дали на стене лаборатории Кайла.

Совсем как развёрнутый гиперкуб.

Конечно, Чита говорил, что существует более одного способа развернуть обычный, трёхмерный куб; только один из одиннадцати возможных даёт крестообразную форму.

Вероятно, способов развернуть гиперкуб также много.

Но круглые метки служат ориентиром!

Вероятно, есть лишь один способ выстроить восемь кубов так, чтобы воображаемые кольца прошли сквозь них в местах, обозначенных круглыми отметинами.

Она уже пыталась составить из картинок кубы, надеясь, что они сложатся в осмысленное изображение. Но теперь на экране своего компьютера она попыталась собрать из них кубы, составляющие развёрнутый тессеракт.

Университет Торонто имел локальную лицензию на большинство программного обеспечения, используемого на его многочисленных факультетах; Кайл показывал Хизер, как получить доступ к CAD-программе, которой он пользовался, чтобы определить, как складываются отдельные плитки.

Ей понадобилось какое-то время, чтобы настроить её как следует — к счастью, у программы был голосовой ввод. В конце концов ей удалось скомпоновать сорок восемь сообщений в восемь кубов. После этого она сказала компьютеру, что хочет составить восемь кубов таким образом, чтобы круглые отметины на их гранях совпали.

На какое-то время на экране заплясали кубы, а потом возникло правильное решение.