Факультет форменных мерзавцев

Меня он не отпустил, так что пришлось припустить следом.

– Эй, – выдохнула, едва поспевая за неуемным котиком, – почему вы убегаете от Бири?

– Не я, а вы убегаете, – легко поправил меня Акель. – Идите в дом, Аурика. В мою часть. И ждите, не показываясь наружу, что бы ни случилось. Ясно? Я приду следом. Ну?!

Меня подтолкнули к крыльцу. Я побежала. Сам Тардилар остановился и громко поприветствовал гиену:

– Ну ничего себе, какие люди. Что-то вы зачастили ко мне, прямо польщен.

– Я не к вам! – рявкнул Бири, и в этот момент я открыла дверь, спешно вбегая в прихожую. Дослушать соответственно не удалось, хотя причин бегства я все еще не понимала.

Привалившись к стене, с трудом отдышалась, снова пообещав себе вернуться к спорту. Но не сегодня. Завтра, может быть…

Посмотрела на цветы в своих руках, улыбнулась и решила, что прощу Тардилару любую странность за этот шикарный подарок.

А потом сделала пару шагов вперед, и мой взгляд упал на зеркало, из которого смотрела… ведунья. Самая настоящая. У нормального человека глаза не могут быть такими: ярко-зеленые радужки в мелкую рваную крапинку по центру разделял чуть вытянутый черный зрачок.

– Нет, – прошептала, отпрянув. Один из первоцветов упал на пол, и я на автомате поманила его назад. Цветок взлетел по воздуху и спланировал в раскрытый пиджак. Без всяких заклинаний и плетений. Сам. Подчиняясь моей воле.

«Древняя магия, – прозвучал в голове голос отца, возрождая воспоминание. – Старая, как наш мир. Раньше людям нужно было просто подумать, и желаемое исполнялось. Представляете себе? Каждый из них имел способности в определенном направлении и творил магию лишь во благо. Сейчас их почти не осталось, мы их вытеснили. Современный мир диктует свои реалии и правила, не оставляя шансов и выбора. Кто-то называет это эволюцией, кто-то крахом и надругательством над всем хорошим, что у нас было. Итак, ведуньи и ведьмаки – это тема сегодняшнего урока»…

Я посмотрела на цветы в пиджаке. Они тоже считались реликтами, пережитками прошлого. Как и я. Все знали, что были такие цветы, но обращались с ними неосторожно, пренебрегая тайнами и заветами, передаваемыми от отца к сыну. Теперь первоцветов нет почти нигде. И ведуний нет… почти.

Я думала, что давно погубила эту сторону магии в себе. Заставила ее исчезнуть, спрятав в самые темные уголки… Но куда там! Вот уже второй день, как сила просыпалась, заставляя пугаться и дрожать при виде зеркала.

– Что же это за остров такой? – проговорила вслух, обращаясь к собственному отражению. Девушка там была похожа на меня и не похожа одновременно. В ее взгляде читался вызов, раньше она себе такого не позволяла.

Жизнь в закрытом поселении, где я родилась и выросла, отличалась спокойствием, даже застоем, но и там знали, что ведьмаков не жалуют нигде.

Появись я вот с такими глазами в центре столицы Западного континента, и быть беде.

Все равно что внезапно возродились бы мамонты. Всем захочется посмотреть на них, потрогать, сфотографироваться рядом… Но стоит этому животному сделать что-то не так, непривычно для остальных, как его не задумываясь пристрелили бы. От греха подальше. Безболезненно так, чтоб уснул и больше не проснулся. Это теперь называют гуманностью.

Поэтому мы жили уединенно под защитой древней земли.

И все равно это не спасло маму. Ее заметили, взяли в оборот, заставили работать на систему. На новый мир. Но ведь понимали, что ведунья – часть старого. Им было плевать, лишь бы выжать из нее побольше.

Так, думая о своем, я прошла в кухню, налила в кружку воды и поставила первоцветы на окно. Несколько лепестков тут же опали. Я вздрогнула от понимания: это не просто так. В доме есть негатив, причем сильный, и цветы уже начали неравный бой…

Тогда только дошло, что Акель выбрал именно это растение не просто так. Изгнание нечисти в данный момент было нашей основной проблемой, и он придумал решение. Поддавшись внезапному порыву, я вынула цветы из воды, разложила их на подоконнике и, проведя над ними ладонью, мысленно представила, как они высыхают, словно бы уже несколько дней пролежали под палящим солнцем.

Секунду-другую ничего не происходило, а потом волосы на голове зашевелились в прямом смысле слова. Взметнулись вверх и в стороны, заставив толпы мурашек промаршировать по позвонку. Посыпались на пол шпильки, которые удерживали прическу, а цветочки превратились в аккуратный гербарий.

Все, кроме того, что подарил Акель. Тот, с корешком, оставила в стакане.

– Тук-тук, – донеслось от входа на кухню.

Я вздрогнула, волосы опали, рассыпавшись по плечам, руки задрожали от внезапной слабости, а глаза защипало, словно в них песок насыпали.

– Только что подумала о вас, – сказала, оборачиваясь к Тардилару, и удивилась, как хрипло прозвучал собственный голос. Чтобы рассмотреть его, приходилось щуриться.

Он качнул головой и чуть скривил губы в подобии улыбки, сообщая:

– В кои-то веки пустил в дом девушку, и та ведьмой оказалась.

С этими словами Акель поставил на стол добытый в столовой обед и, театрально сложив руки ладонь к ладони, попросил: