Факундо

Доминго Фаустино Сармьенто Цивилизация и варварство Жизнеописание Хуана Факундо Кироги а также физический облик, обычаи и нравы Аргентийской Республики

Издание подготовил

В. Б. ЗЕМСКОВ, Н. С. ПОПРЫКИНА

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ АВТОРА

После выхода в свет этого сочинения я получил от нескольких моих друзей замечания, касающиеся некоторых фактов, о которых в нем идет речь. Определенные неточности непременно должны были вкрасться в работу, писавшуюся в спешке, вдали от места событий[1] и на тему, которой ранее никто не касался. Поскольку мне пришлось сопоставлять события, происходившие в разное время в различных и глухих провинциях, справляться у непосредственных очевидцев, просматривать небрежно набросанные заметки[2] и вспоминать мои собственные впечатления, то нет ничего странного, если аргентинский читатель иногда заметит отсутствие какого-либо известного ему эпизода или засомневается в верности того или иного имени или даты, оказавшихся измененными или не на том месте.

Однако я должен разъяснить, что упоминаемые мною значительные события, которые служат основой для моих пояснений, изложены с совершенной точностью, и это могут подтвердить имеющиеся документы.

Возможно, придет время, когда, освободившись от забот, что торопили автора при написании этой книжки, он вновь обратится к ней, чтобы переработать ее, освободив от невольных отклонений и подкрепив многочисленными официальными документами, о которых сейчас лишь вскользь упоминается.

1845

* * *

On ne tue point les idees

Fortuol[3]

.

В конце 1840 года я покидал свою родину, изгнанный из милости, измученный, весь в синяках и ссадинах — следах побоев, которые получил накануне в одной из кровавых вакханалий, устроенных солдатней и бандитами-масоркерос[4]. Проезжая мимо термальных источников Сонды[5], в одной зале под изображением славного герба родины, нарисованного там мною в более радостные дни, я написал углем такие слова:

On ne tue point les idees.

Власти, которым сообщили об этом, направили комиссию для расшифровки этих иероглифов, содержавших, как утверждалось, бесстыдные оскорбления, ругательства и угрозы. «Гм, — было сказано после ознакомления с переводом, — что же это означает?..»

А означало это просто-напросто то, что я уезжал в Чили, где сияло еще солнце свободы, — оттуда я намеревался направить свет его лучей по другую сторону Анд. Те, кому известна моя деятельность в Чили, знают, сдержал ли я свое слово.

ВВЕДЕНИЕ

Ja demande a l'historien l'amour de l'humanite ou de la liberte; sa justice impartiale ne doit pas etre impassible. Il faut, au contraire, qu'il souhaite, qu'il espere, qu'il souffre, ou soit heureux de ce qu'il raconte.

Villemain

[6]. Cours de litterature[7].