Факундо

Здесь я вынужден покинуть Буэнос-Айрес и отправиться в глубины провинций. Попутно должен сообщить, что в тот момент Лопес, побеж­денный в нескольких сражениях, напрасно добивается установления приемлемого для всех мира; Росас серьезно подумывает уехать в Брази­лию[283], Лавалье отклоняет любые соглашения, но потом вынужден от­ступить. В действиях Лавалье весь унитарий как на ладони: презрение к гаучо и вера в триумф города. Я уже говорил: монтонера всегда слаба на поле боя, но это страшный враг во время продолжительных военных действий. Если бы Лавалье принял другую линию поведения и сохранил порт для города, что произошло бы тогда? Пришло бы тогда к власти кровавое правительство — порождение пампы?

Факундо чувствует себя в своей стихии. Надвигаются события, по всем направлениям несутся часки, замкнутые феодальные владения сплачиваются в военный союз; все ставится в зависимость от приближаю­щихся военных действий; и незачем отправляться к берегам Ла-Платы на поиски хорошего поля боя — генерал Пас во главе восьмисот ветеранов прибывает в Кордову, громит Бустоса и захватывает город, находящий­ся в нескольких шагах от Лос-Льяноса, оттуда совершает набеги на Кордову монголера, своими кличами нарушающая покой соседних вершин.

Факундо вынужден ускорить приготовления, он сгорает от желания схватиться с одноруким генералом, который не может метать пику и ру­биться саблей. Он одержал победу над Ламадридом, разве может противостоять ему Пас? Из Мендосы на соединение с ним спешит дон Феликс Альдао с вспомогательным отрядом — его солдаты одеты в багрово-алую форму и дисциплинированны. Хотя не подоспели еще силы из Сан-Хуа­на в количестве семисот человек, Факундо направляется в Кордову во главе четырехтысячного войска, рвущегося помериться силами с кира­сирами 2-го полка и с надменными пехотными офицерами.

Сражение при Табладе настолько хорошо известно, что его подроб­ности никого уже не интересуют. В «Журнале Обоих Миров»[284] оно описано блестяще, но остается все-таки кое-что достойное внимания. Факундо нападает на город всем своим войском, но в течение целого дня и последующей ночи все атаки отбиваются сотней молодых людей — служащими городских торговых заведений, тридцатью ремесленниками- артиллеристами, восемнадцатью отставными солдатами и шестью боль­ными кирасирами, укрывшимися за наскоро вырытыми рвами. В их распоряжении всего четыре артиллерийских орудия. И лишь когда Фа­кундо угрожает поджечь прекрасный город, он добивается сдачи пози­ций — единственного, что еще им не захвачено. Узнав о приближении Паса, он оставляет пехоту и артиллерию, считая их лишь обузой_г и движется ему навстречу с конницей, втрое превышающей, однако, силы противника. Тяжко было сражение, вновь и вновь атаковала конница, но все напрасно!

Масса всадников накатывается на восемьсот ветеранов, но вынужде­на всякий раз отступать, она вновь бросается вперед и вновь опрокину­та. И пусть смертоносная пика Кироги опустошает тыл отряда ветера­нов — пушки и меч Итусаинго[285] косят ряды наступающих. Все безрезуль­татно! Впустую мечутся кони перед штыками и дулами орудий — все впустую! Словно волны разбушевавшегося моря напрасно бьются о не­подвижные суровые скалы; порой они, кажется, погребены пенящимся вихрем, но минуту спустя их черные неподвижные контуры появляются вновь, смеясь над разбушевавшейся стихией. Из четырехсот бойцов вспо­могательного отряда Факундо остается лишь шестьдесят; из шестисот багрово-алых выходит живыми лишь треть, остальные безымянные отря­ды разбиты и превращены в беспорядочную толпу, разбегающуюся по равнине. Факундо мчится в город, и на рассвете следующего дня, разъ­яренный, словно тигр, является с пушками и пехотой, но все кончается быстро, и полторы тысячи трупов свидетельствуют о ярости побежденных и твердости победителей.

В эти кровавые дни произошли два события, подобные которым по­вторятся потом не раз! Солдаты Кироги убивают в городе майора Техедора, вышедшего с белым флагом парламентера; на другой день сраже­ния один полковник из армии Паса, в свою очередь, расстреливает де­вятерых пленных офицеров. Последствия этого мы еще увидим.