Факундо

Кироге, жадному и похотливому варвару, предающемуся своим безудержным страстям, как принято говорить в их лагере — не было равных среди присягнувших народному делу. Его преемник не грабит население и не бесчестит женщин, это так, у него лишь одна страсть, одна потребность: он жаждет человеческой крови и безграничной власти. При этом он умеет произносить такие фразы и использовать такие выражения, которые успокаивают совесть равнодушных. Дикари, кровопийцы, изменники, грязные унитарии, кровожадный герцог Абрантес[336], коварное министерство Бразилии, федерация! чувства Америки, грязное золото Франции! наглые притязания Англии, европейская агрессия\ Этих слов довольно, чтобы завуалировать самое жуткое и самое длительное преступное правление, какое только видел XIX век! Росас! Росас! Я преклоняю колени и смиряюсь перед твоим могучим умом! Ты велик, как Ла-Плата, как Анды! Только ты понял, сколь достоин презрения род человеческий с его правами, знаниями и достоинством! Топчи их, и все правительства цивилизованного мира будут чтить тебя, и тем более, чем более дерзок ты будешь! Попирай их, и у тебя не будет недостатка в верных псах; подбирая подачки, они будут проливать свою кровь на полях сражений и красоваться с алой лентой на груди во всех американских городах! Топчи их! Да, да, попирай их!

В Тукумане, Сальте и Жужуе разбой Кироги прервал или задержал значительный промышленный рост, не меньший, чем в Мендосе, о чем мы рассказали ранее. Доктор Коломбрес, которого преследовал Факундо, положил начало выращиванию сахарного тростника в столь благоприятном здешнем климате, и он не удовлетворился до тех пор, пока не начали работать десять крупных сахарных заводов. Доставка саженцев из Гаваны, направление людей на сахарные заводы Бразилии для изучения производства, перегонка патоки — все это делалось им с жаром и с успехом, но тут Факундо пустил свою конницу на тростниковые плантации и разрушил большую часть только-только основанных заводов.

Сельскохозяйственное общество уже издавало свои труды и готовилось приступить к производству индиго и кошениля. В Сальту привезли из Европы и Северной Америки оборудование и пригласили мастеров по выработке шерсти, набивного сукна, ковровых тканей и сафьяна — во всем этом уже были достигнуты неплохие результаты. Но более всего заботило население этого края и особенно остро затрагивало его жизненные интересы развитие судоходства по Бермехо[337]. Ведь Бермехо — значительный торговый путь, проходящий непосредственно по провинциям или по их окраинам, река впадает в Парану, и таким образом открывается путь для вывоза неисчислимых богатств, что щедро дарит земля тропиков.

Будущее этих прекрасных земель зависит от использования водных путей для торговли — бедные и малонаселенные города междуречья, занявшись при покровительстве мудрого правительства устранением тех небольших помех, что мешают их развитию, за десять лет могли бы превратиться в новые оазисы цивилизации и изобилия. И это не бесплодные мечты о далеком будущем, вовсе нет!