Фальдийская восьмерка (СИ)

Остатки пойла Брак вылил на землю, под осуждающим взглядом раба. Выкинул опустевшую посудину в кучу, молча сунул в протянутую руку зеленуху и пошел к выходу. Слегка пошатываясь, то ли от выпитого, то ли от едва заметной хромоты.

Невольник проводил странного посетителя взглядом, сунул зеленый кристалл за щеку и осторожно полез за призывно блестевшей флягой, искренне надеясь что приземлилась она удачно. При падении там отчетливо булькнуло, а слух у него всегда был хороший… Чего добру зря пропадать? Он же не сарак какой-нибудь, которые жизни настоящей не знают и остатками брезгуют.

В помещении было жарко, влажно, воняло эйром, вуршем и резиной. Огромная рама колеса лежала на боку, плотно укутанная слоями полупрозрачной пленки, а из висящего под потолком раскаленного котла тонкой струйкой лилась густая черная жижа. Полуголые мастеровые потели, кряхтели, упираясь руками в пузатые бока и осторожно подогревая варево. Перекалишь, займется огнем – и полдня работы шаргу в глотку. А за такое в мастерской Ржавого Зуба можно было получить по зубам и на сутки отправиться в плавильню – тягать железки и носить ведра с вонючими присадками.

– И за каким ржавым хером я должен тебя нанимать? – хозяин мастерской был явно не в духе, ковырялся в зубах длинным коричневым ногтем и на посетителя вообще не смотрел, – Мне тут лишние рты не нужны до весны.

– Не наниматься, – терпеливо ответил Брак, наблюдая за заливкой колеса, – У тебя есть пустующий агнар за пристройкой, я хотел бы его купить. Или арендовать под свое дело.

– Хера себе словечки. Бездельники мне тут тем более не нужны, – хмыкнул Ржавый Зуб, снизойдя наконец взглядом до механика, – На кой ржавый хер тебе ангар? Притон? Очередной вшивый кабак где вместо закуски - гразги, а в пиво подмешивают сонную дурь?

– Сводить, – пожал плечами Брак, – Тебе привет от Соплевода.

А вот это сработало. Грузный одноглазый механик крякнул, откинулся в кресле и сложил ладони вместе, переплетя оставшиеся пальцы.

– И что же просил передать мой дорогой, любимый Соплевод?

– Что бесконечно уважает тебя за науку и сожалеет, что был таким жалким и тупым, – Брак заметил, как глаза собеседника подозрительно прищуриваются а рот приоткрывается, поэтому поспешно добавил: – А еще он просил, чтобы ты пошел и утопился в сральнике. И дверь за собой закрыл.

Ржавый Зуб хохотнул, расплел пальцы и потянулся за бутылкой.

– Ну вот, теперь ты хотя бы заговорил как нормальный человек, а не говно из-за реки. Стоило ради такого рядиться в это… в это все?

Меховая куртка калеки действительно смотрелась не к месту в этом царстве кожи, грубой ткани и всех оттенков коричневого. Да и зимняя вызывала у местных лишь усмешки. Промашка, о которой Брак даже не подумал. Но Ржавый Зуб, к счастью, действительно не собирался задавать лишних вопросов. Поцокал языком, ковырнул ногтем обломок зуба и уточнил:

– Точно механик? Учти, что срать я хотел на все твои ржавые бляхи.

Вместо ответа Брак уронил на стол брусок рефальда. Продышался и медленно смял его ладонью.

– Если хотел произвести впечатление как механик, то ты явно обгадился, – хмыкнул Ржавый Зуб, повертев в руках смятую бляшку, – А если хотел выпендриться, тебе это удалось. Я хотя бы знаю, что это такое и почти готов поверить, что дури у тебя много, но девять из десяти сводил вообще не слышали про шаргов рефальд.

– Могу свести скраппер, – буркнул Брак. – Скиммер…

– Безрукий ребенок в обосранных пеленках может свести скраппер, – скривился Ржавый Зуб, – Будешь Безруким.

– Меня зовут Брак Четырехпалый. Из Шалар…

– Да мне насрать.

Раскачивающийся на цепях котел вдруг опасно накренился, жидкая резина ударила широким потоком, расплескиваясь по полу и ногам орущих механиков. Кто-то подбежал с ведром воды, споткнулся и грохнулся прямиком в пузырящуюся смесь, заорал, поминая шарга и всех блеванных богов, пытаясь выдраться из горячего и липкого…

– Вот в таком дерьме мы и живем, – философски сказал старый механик, доставая из-под стола короткую дубинку, обитую кожей, – Уверен, что хочешь тут осесть? За ангар фиолку в год, или четыре насовсем.

– Уверен. – кивнул Брак. – две с половиной, и твои люди вычищают оттуда дерьмо и гразгов.

– Мои люди не могут вычистить говно из собственных задниц. Четыре и семь, и ты из Безрукого станешь Жлобом…

Дверь скрипела протяжно и невыносимо мерзко, железные стены ангара отзывались басовитым дребезжаньем, сбрасывая вниз многолетние наслоения ржавчины. И так пухнущая от яростного торга и бесконечных производных слова “дерьмо” голова отозвалась болью и гудением в ушах.

Из темного проема пахнуло сыростью, плесенью, гразгами и застарелой смазкой, словно открыл в гигатраке ту самую дверь, которую никто и никогда не открывал последние лет десять. Разве что, не хватало кислого запаха эйра, но это легко поправимо. Пара горелок, бак в углу…

Брак впервые за долгое время улыбнулся, чихнул и пошел внутрь.