Фалько

Он шел следом, увязая в рыхлом песке. Справа во тьме послышался характерный щелчок взводимого курка. Фалько вытащил свой пистолет – консульский «парабеллум» был у него за поясом сзади, – медленно пригнулся, вглядываясь и вслушиваясь. Он почувствовал, что Хинес сделал то же самое.

– Кто идет? – спросил мужской голос.

– Кофе, – ответил Хинес.

Из темноты вышли три силуэта и стали видны на светлом фоне дюн. Фалько держал палец на спусковом крючке, пока они, подойдя вплотную, не поздоровались вполголоса и не обменялись с ними рукопожатиями. Это были двоюродные братья Бальсалобре и штурмовой гвардеец Торрес, которые находились здесь уже полчаса, спрятав грузовичок – шестицилиндровый «опель блиц», как они сказали, – чуть подальше, среди сосен. Вооружены они были пистолетами и гранатами. Лиц Фалько не различал, но голоса у братьев были юношеские и взволнованные. На плече у Торреса висел табельный карабин «маузер», а сам он оказался до крайности малоречив: несколько раз пробурчал что-то односложное – и все на этом. Голос взрослого человека. Звучал спокойно. Фалько подумал, что он, наверно, единственный профессионал в группе. Уголек сигареты во рту одного из братьев то мерк, то разгорался ярче.

– Потуши, – сухо приказал Фалько.

– Чего это?

– А того, – со злой насмешкой сказал Хинес. – Он тут главный. Пока.

Уголек, описав дугу, упал на землю и погас под подошвой. Фалько велел ждать и прошел немного в сторону берега. Сначала он услышал рокот прибоя, потом за гранью светлых дюн сумел различить темное протяженное пятно. Волнение было слабое, словно дождь усмирил стихию, и это должно было облегчить высадку. Кругом ни огонька – только вдалеке, справа от гавани, пульсировал маяк на мысе Санта-Пола, действовавший, несмотря на военное время. Примерно через час, прикинул Фалько, «Ильтис» должен подойти к берегу – в том случае, разумеется, если операцию не отменили и все пойдет как намечено. Без сомнения, командир ждет условленного времени, дрейфуя без огней в открытом море. Наверняка он на расстоянии мили, не больше, но невидим во тьме. Фалько вновь уставился на темное пятно сосняка, гадая, где красные устроят засаду. Дай-то бог, чтобы подальше отсюда.

С трудом шагая по песку, он вернулся к Хинесу и остальным, а потом все вместе направились туда, где ждали Ева и Кари. Рядом с «испаносюизой» стояла вторая машина с выключенными мотором и фарами, и девушки представили ему водителя: темный силуэт отозвался на имя Андрес Рикоте – молодой голос, нервное рукопожатие. От дождя его защищал плащ, и потому Фалько послал новоприбывшего, предварительно убедившись, что он без оружия и сдуру не поднимет стрельбу, на опушку рощи. Братья и гвардеец подогнали грузовик, поставили его под соснами в ряд с легковыми автомобилями, и все расселись: трое – в кабину, а Фалько с Монтеро и Евой – в «испаносюизу». Стали ждать, слушая, как неумолчно барабанит дождь по крыше.

– Все хорошие ребята, – сказал Хинес, устроившийся за рулем. – Надежные товарищи.

Фалько промолчал. Он курил в кулак и глядел на дождевые струи, сметаемые щетками с лобового стекла. Заметил, что брючины снизу вымокли насквозь. Почувствовал сзади безмолвное и близкое присутствие Евы Ренхель. Голова его была занята сложной расстановкой грядущих событий, тактическими задачами, практическими решениями: предстояла сложная партия в шахматы, в которой большей частью фигур надо будет пожертвовать, а две – сохранить. Три, поправил он себя, если удастся спасти и Кари Монтеро.

– О господи, – с чувством произнес Хинес, – как подумаю, что уже совсем скоро… Часа через два, если все сойдет гладко, Хосе Антонио будет свободен…

Знакомые приметы, подумал Фалько. Эта говорливость – от нервозности, от напряжения в преддверии того, что должно произойти. Пусть чешет языком – это немного успокаивает. Малость расслабляет.

– Все будет хорошо, – сказала Кари.

Ей тоже явно было не по себе, и она словами унимала тревогу. Чем ближе решительный момент, тем сильней расходятся нервы. Только Ева хранила молчание, и Фалько спросил себя: а что будет, когда она поймет, что операция провалилась и что Хинес и все, кто направляется в Аликанте, назад не вернутся никогда?

– Долго еще? – спросил Хинес.

Фалько, наклонясь, чиркнул спичкой и осветил циферблат своих часов.

– Да пора уж, – сказал он.

Достал из ящичка фонарь, открыл дверцу и выбрался под дождь. Прежде чем захлопнуть дверь, вновь просунул голову и плечи внутрь; вытащил из-за пояса «парабеллум» и спросил Еву:

– Оружие есть?

– Нет. Пистолеты для тех, кто пойдет в Аликанте.

Он протянул ей пистолет. Руки их соприкоснулись в темноте на холодной стали.

– Не забыла, как пользоваться?

– Не забыла.

– В обойме восемь патронов. – Лязгнув кареткой затвора, он поставил оружие на боевой взвод и поднял флажок предохранителя. – Теперь один заряд – в стволе. Сдвигаешь вот этот рычажок, выпускаешь первую пулю, а остальные сами пойдут. Поняла?

– Конечно.

Спокойствие в ее голосе передалось и Фалько.

– Скажи этим кузенам и третьему, чтоб поставили машины на ход и следили за дорогой. Мы вернемся через полчаса.