Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

Генри продлил свой годовой отпуск до конца марта 1950 года, получив разрешение польского Министерства образования. С приближением марта он запросил еще одно продление. В министерстве неохотно согласились, предупредив Генри, что он должен быть на своем посту во Вроцлаве к 1 ноября 1950 года. Если бы Янина к тому времени не приехала, он вернулся бы в Польшу, несмотря на опасность.

Янина не могла этого допустить. Летом 1950 года она сообщила Генри, что нашла способ выбраться из Польши через Восточную Германию, а оттуда бежать в британский сектор Берлина. Канадская военная миссия в Берлине была предупреждена, и Янину уже ждало там заявление на визу. 16 августа 1950 года она вошла в офис миссии. Ей потребовалось девять дней, чтобы добраться туда после пересечения польской границы[304]. Как ей это удалось, так и осталось загадкой.

За две недели Янина получила разрешение эмигрировать в Канаду. Чуть больше времени потребовалось, чтобы подготовить нужные для переезда бумаги и средства. Как политическая беженка, она обратилась в Международную организацию помощи беженцам, но узнала, что пропустила срок обязательной регистрации, истекший 1 сентября 1949 года. В конце концов Соединенная Верховная комиссия в Берлине выдала ей необходимые бумаги, а Генри поддержало Общество помощи евреям-эмигрантам в Канаде.

6 октября 1950 года Янина наконец приехала в Торонто. Генри написал в Университет Вроцлава, что «с радостью сообщает» о своем уходе с преподавательского поста.

Генри и Янина снова были вместе и были свободны.

Глава 22 Новое начало

Выбравшись из Польши, Янина создала себе новую личность для жизни в Канаде. Взяв свои предыдущие имена за основу, она стала доктором Джозефиной-Яниной Беднарски-Спиннер-Мельберг, математиком. «Джозефина» – это английский вариант Юзефы, имени, которое она давно предпочитала Пепи. «Янину Беднарски» она добавила, чтобы просматривалась связь между ее польскими бумагами на имя Янины Беднарской-Суходольской с заявлением Генри на визу, где она указывалась как его жена. Однако Янину она сохранила не только из бюрократических соображений. Таким образом она признавала, что «Янина» – имя женщины, которой она фактически стала за прошедшие девять лет, ее улучшенной версии, от которой она не могла и не хотела полностью избавляться. Хотя друзья, которых она приобрела в новой жизни, знали ее как Джозефину, Генри продолжал называть ее Жанин, то есть Яниной на французском – ее любимом языке[305].

Стремление Янины продолжать предыдущую карьеру объясняет смену даты рождения с 1905-го на 1915-й год: будучи женщиной, она имела мало шансов получить преподавательскую должность в высшем образовании, а будучи сорокапятилетней женщиной, и подавно. В своем резюме Янина не указала тему диссертации, справедливо предположив, что будущие работодатели решат, что она доктор математики, а не философии.

Через Генри Янина завязала контакты с математиками из Университета Торонто, благодаря чему получила годовое назначение на должность помощника-исследователя в университетском вычислительном центре. Она вступила в канадские математические организации и часто получала приглашения выступить с лекцией[306].

Генри с профессиональной точки зрения добился большего успеха. Должность в Университете Торонто давала ему доступ к философским кругам США, где его работы вызвали интерес. Сидни Хук из Нью-Йоркского университета пригласил его присоединиться к американской делегации на Конференции по наукам и свободам 1952 года в Гамбурге. Речь Генри принимали так хорошо, что он стал одним из четырех участников конференции, приглашенных выступить на немецком радио. Однако, в отличие от остальных, Генри не мог заставить себя говорить по-немецки из-за воспоминаний о том, что он пережил при Холокосте. Вместо этого он говорил по-английски[307].

Вокруг Янины и Генри в Торонто быстро сформировался кружок единомышленников благодаря поддержке старых друзей из Львова, Йозефа и Гизелы Клингхофер. Йозеф работал в Канадском еврейском конгрессе и помогал Генри перевезти Янину в Канаду. Генри и Янина вступили в образовательный комитет Конгресса и участвовали в светских мероприятиях еврейского сообщества Торонто. Они также вошли в тесный круг ученых-эмигрантов. Люди восхищались умом Генри и находили открытость и жизнерадостность Янины очаровательными. Для Янины и Генри возможность открыто общаться с друзьями и жить как женатая пара после стольких лет мытарств и страха была огромным облегчением. В 1956 году они стали гражданами Канады[308].

Однако профессиональные амбиции по-прежнему призывали их в США. В 1955 году Генри стал приглашенным профессором Принстонского университета. В 1956-м Университет Чикаго предложил ему прежнюю должность Рудольфа Карнэпа на кафедре философии. 18 сентября Генри и Янина эмигрировали в США, переехав на своей машине мост Амбассадор в Детройте. В 1961 году они получили американское гражданство[309].