Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

Программа поставок продовольствия в Майданек была для ГОС в округе Люблин не самым главным аспектом деятельности. В феврале 1944 года под опекой ГОС находилось 120 842 взрослых и 51 721 ребенок в округе. По приблизительным оценкам, еще 100 000 человек нуждались в помощи. Люблинский комитет поддержки доставлял продовольствие трем тысячам заключенных в тюрьме Замек, а также беженцам, которые содержались в транзитном лагере на улице Крохмальна. Люди прибывали туда не только из Волыни, но и из соседних с Люблином округов, где разгорались межнациональные конфликты. Также в лагере оказывались те, кто был схвачен во время операций по усмирению и облав на рабочую силу. В транзитном лагере находилось столько больных и травмированных, что Янине удалось убедить Департамент занятости устроить там госпиталь и даже завезти туда кровати, одеяла и соломенные матрасы. Она также добилась освобождения 787 волынских беженцев в период с 1 февраля по середину марта, которым ГОС обеспечил жилье и материальную поддержку. В тот же период 832 жертвы операций усмирения смогли вернуться с Крохмальной по своим домам благодаря усилиям Скжинского и Янины[233].

Янина и люблинский комитет поддержки могли осуществлять пятиразовые доставки продовольствия в Майданек отчасти благодаря тому, что польское правительство в изгнании поддерживало программу значительным финансированием. Кристианс из зависти начал жаловаться правительству в изгнании, что ГОС растрачивает фонды на кормление не только поляков, но и заключенных других национальностей в Майданеке. Он настаивал, чтобы программу передали польскому Красному Кресту, потому что тот не будет расходовать деньги понапрасну.

Правительство в изгнании отправило своего представителя обсудить с Яниной жалобы Кристианса. Издерганная, она сразу признала, что ее цель – накормить всех в лагере, невзирая на национальность. Она считала, что нужда и страдания – достаточное основание для помощи. Янина была готова на любые усилия ради заключенных, но не собиралась участвовать в подковерных играх. Если польский Красный Крест считает, что лучше справится с продовольственной программой в Майданеке, она не будет возражать, но и принимать в ней участие не станет. Правительство в изгнании предоставило решать вопрос с программой командованию АК в лагере. Те опросили заключенных и отправили ответ в шифровке: узники хотят, чтобы их продолжал кормить ГОС.

Из штаб-квартиры ГОС Янине прислали благодарственное письмо за ее неустанные усилия по оказанию помощи узникам Майданека, но в целом ситуация ее разочаровала. Она тесно сотрудничала с польским Красным Крестом в оказании как легальной, так и нелегальной помощи Майданеку, и Кристианс сам шел на большой риск в этой деятельности. Он отправлял в Сопротивление данные по Майданеку и даже собирал подпольные фото лагеря. Однако он был готов рискнуть сложившимися отношениями с ГОС для того, чтобы присвоить себе лавры за помощь Майданеку.

Янину смущала также вражда между людьми, которым она стремилась помочь. Польские политзаключенные в Майданеке в 1944 году представляли практически все организации Сопротивления, действовавшие в Польше, и собирали в лагере соответствующие ячейки. Организации отправляли своим членам продовольственные посылки, и большинство из них делало также вклад в доставки ГОС. Однако враждебность между организациями разделяли и их участники в лагере. Доказательством тому были остатки прокисшего супа в бидонах, которые возвращались из Майданека, – заключенные не могли договориться, как его распределять[234].

В конце февраля у Янины все чаще стало возникать ощущение, что за ней следят. После визита офицера СД Войцикова стала сопровождать Янину с работы и на работу. Однажды, когда они утром отправлялись в офис, Янина заметила молодого мужчину, которого уже несколько раз видела возле своего дома, – он шел за ними в некотором отдалении. Она свернула в магазин и сделала вид, что ищет какой-то товар. Когда они с Войциковой вышли, Янина увидела мужчину на другой стороне улицы. Пройдя через Краковские ворота, она заметила, что теперь он идет ближе к ним. Войцикова остановилась прочитать плакат на стене, перечислявший имена жертв последней массовой казни, – все это были люди из их с Яниной района.

– Какой ужас! – воскликнула Войцикова.

– Ничего не поделаешь, – ответила Янина. – Если они виноваты, то что с ними делать, кроме как расстрелять?

Войцикова, ошеломленная, уставилась на нее. Когда они добрались до работы, Янина объяснила причину своего замечания.

– О! – ахнула Войцикова. – Я и раньше видела того человека возле вашего дома, но подумала, что он там живет.

Янина перестала встречаться с друзьями, опасаясь, что гестапо заподозрит их в пособничестве, если ее арестуют. Привратник ее дома сказал ей, что какой-то мужчина расспрашивал, когда она приходит и уходит. Она стала носить с собой запасное удостоверение личности, полученное от АК, спрятав его на теле.