Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

– Что в вашем чертовом грузовике? – крикнул он.

Янина немедленно пришла в себя. Бесстрастно посмотрев в лицо Фуманну, она ответила:

– Разве вы не видите? Суп и хлеб, плюс молоко для больных, как обычно.

– Вы врете! – крикнул он. – Что еще?

Янина выпрямилась во все свои 154 сантиметра роста и ответила Фуманну, снова наклонившемуся к ней:

– Больше ничего. Если не верите мне, ищите.

Она понимала, что ее тон может вызвать у эсэсовца новый взрыв гнева, но надеялась таким образом отвлечь его от грузовика. Возмущенно фыркнув, он дернул за поводья и отъехал. Грузовик уже возвращался, избавленный от контрабанды. Янина продолжила развоз, как обычно, держась с присущим ей спокойствием, но заключенные, видевшие ее стычку с Фуманном, выдохнули с облегчением, а некоторые даже перекрестились, благодаря Господа за спасение графини.

Вернувшись в офис, Янина нашла в пустом суповом бидоне еще одно сообщение об отправке поездов. Второй поезд в Гросс-Розен, отбывающий 5 апреля, должен был увезти восемьсот поляков, включая нескольких командующих из АК и многих ее членов. В каждом грузовом вагоне предстояло ехать группе участников Сопротивления, и один из них должен был заранее знать план побега[246]. Янина переправила эту информацию Эльжбете и Лодзе. 3 апреля было получено окончательное «добро» на операцию. Одновременно прибыла шифровка с картой, где было указано место в лесу близ Красника – там будет ждать вооруженный отряд, который нападет на железнодорожный состав. Янина получила приказ проследить за отправкой узников из Майданека, а потом лично поехать на станцию и послать сообщение об отправке поезда и количестве охраны. Связной доставит сообщение полковнику Лодзе, который направит вооруженный отряд на назначенное место. Мария по рации передаст точное время отправки состава.

В тот же день из Майданека Янину уведомили, что 4 апреля она может доставить передачи и дополнительные пайки для польских заключенных, убывающих в Гросс-Розен с составами четвертого и пятого числа. Когда она приехала с доставкой – включая карты и инструкции касательно побега, – ей в сопровождающие назначили тирольца. Он выглядел еще более жизнерадостным, чем обычно, и в его дыхании явственно чувствовался алкоголь.

– Сегодня мы с вами попрощаемся, мадам, – сказал он в сентиментальном тоне. – Я уезжаю на поезде, а оттуда отправлюсь домой на побывку.

После этого охранник добавил с усмешкой:

– Скорее всего, на службу я вернуться не успею, потому что война закончится.

Он протянул Янине пачку сигарет, надеясь, что она сможет передать ее Зеленту, который всегда принимал доставки ГОС в Поле 3 и, можно сказать, подружился с охранником. Янина пожелала ему всего наилучшего – вполне искренне. Она чувствовала сострадание и даже восхищение этим эсэсовцем, который осмеливался проявлять доброту там, где она каралась как предательство.

В Поле 3 уже собиралась охрана, отправляющаяся с поездом. Они тоже были пьяны. Расслабленная атмосфера удивила Янину; объяснялось это тем, что Фуманна не было в лагере. Янина приехала на телеге с пайками для отбывающих заключенных и на ней же перемещалась между отделениями. Эсэсовцы разрешили заключенным самим брать пайки с телеги и разговаривать с Яниной. Узники жали ей руку и благодарили за усилия ГОС и польский Красный Крест, помогшие им выжить. Янина, практически не таясь, переговорила со своими контактами в АК, которые уезжали со вторым поездом и знали о намерении освободить их. В их числе был и доктор Новак. Янина подтвердила, что операция одобрена, и потихоньку показала, где в телеге найти карты и инструкции. Ее товарищи были в хорошем расположении духа, поскольку рассчитывали скоро оказаться на свободе. Их надежда укрепила решимость Янины[247].

Встретившись с Зелентом, Янина передала ему подарок от тирольца, а также письмо от жены. Хотя она перестала принимать личные передачи от родственников заключенных, для Зелента Янина сделала исключение, поскольку искренне восхищалась его мужеством и изобретательностью в руководстве лагерным сопротивлением. Она знала, что он был в списках на второй поезд в Гросс-Розен, но Зелент сообщил ей, что попросил вычеркнуть его оттуда. Он останется в Майданеке, где еще будет небольшое количество заключенных. Янина сомневалась в правильности такого решения, но у Зелента было трое детей, и младший родился уже после его ареста.

– Что бы вы сделали на моем месте? – спросил он.

Янине пришлось признать, что у него было право остаться. Подполье нуждалось в контакте в Майданеке, пока лагерь работает, и Зелент был очевидным кандидатом[248].