Фальшивая л…

– Значит, ты не любишь меня?..

– Эд, я… я запуталась, ладно?

– Ты хочешь уйти?..

– Наверное. Извини.

– Давай я подброшу тебя. Мы поговорим по дороге.

Я кивнула. Эдвард взял свой сложенный вдвое серый пиджак, накинул его на мои плечи и повел меня в сторону стоянки. Кажется, я чувствовала пристальный взгляд Дарен на своей спине. Надеюсь, это хоть немного заставляет его ревновать. Эдвард открыл машину, я села и уткнулась в стекло.

– Джесс, если тебе так противно, скажи об этом, – мрачно выдал он, захлопнув дверь.

– Не в этом дело. Я чувствую, будто делаю что-то не то…

– Почему? Ведь это же логично пробудить любовь жгучим чувством ревности, разве нет?

– Да, возможно. Но тогда почему он не вернулся ко мне сразу же, после того поцелуя в «Lex»?

– Это же Дарен, глупенькая. Ему нужно время, чтобы все принять, переварить, осознать, а действовать он будет к старости. Поэтому я сейчас прошу тебя: выходи за меня.

Я вздрогнула. Повернулась к нему и пристально посмотрела в его глаза. Темные, как два бесконечных омута. Что мне делать? Я чувствую, как предаю Дарена еще раз, еще раз, но намного серьезнее. Эдвард – его друг, Эдвард вдруг становится моим возлюбленным, сразу после того, как я вижу Дарена вместе с Сабриной. Разве это не странно? Целую его, но не чувствую к нему ничего, что бы я чувствовала к Дарену. И потому я не хочу выходить за него, пусть это даже и игра, пусть это даже и фиктивный брак.

– Эд…

Мои губы оказались в плену его. Мягкие, теплые, уверенные. Его пальцы коснулись щеки, мочки уха, шеи, пленяя меня. Что делать? Что делать? Плыть по течению, которое постепенно становилось водопадом. Я утону. Утону и умру под скалистыми камнями на дне. Хватаю воротник его белой рубахи и тяну на себя. Может быть, это минутное помутнее разума, но мне плевать. Я хочу любить его, целовать его, обнимать его, чувствовать его дыхание на своей шее. Я не могу отпустить его, жаркого, пламенного, волнующего, безграничного. Пальцы зарываются в шевелюру его волос, он сжимает моя руку сильнее.

– Эдвард… Эдвард…

Как полоумная я шептала ему, целуя его губы, щеки, веки.

– Я согласна, Эдвард…

Он оторвался от меня, глядя удивленно.

– Ты серьезно?

– Да, к черту все это.

– А ты знаешь, что я храплю? – спросил он, лукаво поднимая бровь.

– Мне плевать, Эдвард.

Я покачала головой и погладила его по щетинистому подбородку.

– Мне на все плевать. Я лишь хочу быть любимой, я хочу любить.

Страстными пальцами он притянул меня и впился губами в мои. За это мгновение, за этот поцелуй можно умереть. Оно того стоит. И пусть Пенелопа обсуждает наш брак, и пусть Сабрина кусает себе локти, и пусть Дарен с завистью пожирает нас взглядом, и пусть Пит захлебнется в своих нравоучениях. Пусть. Мне плевать.

Мой взгляд встретился с его. Эдвард влюбленными глазами смотрел на меня, краснея как мальчишка. Я смущенно улыбнулась и сжала его ладонь.

– Да. Я выйду за тебя замуж! – низким голосом проговорила я.

Эдвард кивнул, продолжая смотреть на меня удовлетворенно-радостными глазами.

– Это стоит отменить. Ты не против, если мы предадим это огласке?

– А как иначе заставить их всех ненавидеть нас? – спросила я, чувствуя себя совершенной стервой.

– Ох, Джесс! Я не знал, что ты такая опасная и коварная.

Я долго не могла опомниться: голова кружилась от пылких поцелуев, жарких объятий. Мы сидели в машине, отрезанные от всего мира запертыми дверьми, запотевшими стеклами. Эдвард, запустив руку в карман пиджака, достал оттуда маленькую коробочку. Он протянул руку, ожидая моего движения. Я глупо улыбнулась и подала свою холодеющую руку. Он надел на мой палец простое кольцо, несколько раз поцеловал его, будто грешник целует руку святого отца. Я воспринимала происходящее как сказку: ко мне приехал принц и попросил выйти за него замуж, и я, конечно, согласилась. Ни одна бы девушка не устояла перед этим умоляющим, но твердым взглядом, он словно околдовал меня, а я поддалась. Все произошло так неожиданно, так стремительно: вот я сомневаюсь и едва не отказываюсь, а вот мы страстно тонем в объятиях любви, и вот мы уже сидим за большим столом в одном из шикарных ресторанов Нью-Йорка. Вокруг нас куча людей, поздравляющих, жмущих Эдварду руку, говорящих мне различные пожелания и дарящих подарки. Я лишь могу улыбаться, как влюбленная семиклассница, и говорить очередное «Спасибо». Моё пьянящее счастье все больше и больше кружило голову, а когда смотрела на мужчину рядом со мной, находила его слишком шикарным для меня и радовалась этому безмерно. Он, сказочно прекрасный, харизматичный, статный, а я маленькая, заурядная, незаметная. Это точно не сон?

Моя непрозрачная пелена в миг сдернулась, едва я встретилась со строгими черными глазами Пенелопы. Она с приторной улыбкой протянула мне серебристую коробку и пожелала счастья. Она отошла, взяла со стула свою сумку и вышла из кафе.

– Кошмар! – услышала я, как только выскользнула сквозь толпу из кафе.

Пенелопа держала руки на груди, её сумка шлепала её по бедру, а тяжелый взгляд сверлил пустоту.

– Теперь нас будут считать сестрами! – вскрикнула она, освобождая руки.