Фальшивая л…

Я, аккуратно шагая между осколками, прошла в ванную. Включила горячую воду, заткнула проход и вышла. Собирая части корпусов духов, я ступала по мокрому полу и улыбалась. В ту минуту я казалась себе сумасшедшей, безумной, опасной. Эта игра, это предложение, эта ложь сделали меня такой. Люди, окружающие меня, чего-то ждали от меня, чего-то требовали. А всё, что я хочу, было так близко и так далеко. И что меня тогда так дернуло уехать? И что тогда остановило меня сообщить всем о командировке? Я бродила по залу между кресел, слегка касаясь кожаной обивки. Голова склонилась на бок, волосы растрепались и прилипчиво прижались к щеке. Как призрак, я плыла повсюду и безучастно смотрела на обстановку квартиры. В горле застрял крик о помощи и боли. Я бы заорала на пустоту, но лишь бесшумно сглатывала и хлопала влажными ресницами.

Брошена. Брошена всеми. Потому что сама виновата. Потому что так жестоко поступила с ними. Теперь я в их глазах – пустое место. Я – ничтожество. Что с того, что в Милане я достигла журналистских высот, признания модных репортеров, получила похвалу итальянских модельеров и кутюрье? Что с того? Зачем мне всё это, если мои друзья считают меня убожеством? К чему, если все его взгляды устремлены не в мою сторону?

Я схватила огромный кухонный нож, пригодный для разрезки туши, и подошла к окну. Сначала думала вскрыться… Пусто смотрела на блестящее лезвие, касалась его, холодного. Думала, больно ли курице, когда её плоть знакомится с острием.

Темные шторы превратились в тканевые жалюзи, кривые полосы ползли до пола. Я отбросила нож, услышав шлепки, и вернулась в ванную. Огромные клубы пара поднимались до потолка, зеркало запотело, что я едва видела свое отражение. Я сгребла в кучу все принадлежности, стоящие по бокам ванной и на полочке над ней, всё полетело в кипяток. Вода вылилась на пол, и я обожглась. Закричала. Пытаясь выйти из комнаты, я оперлась о дверные косяки, но ноги поскользнулись… Больше ничего не помню.

Открыла глаза, когда почувствовала резкий противный запах. Надо мной стояли двое симпатичных мужчин, разглядывающих меня и мою квартиру.

– О, мисс, – начал один, убирая вату от моего носа, – как Вы?

– Что?

– Ваши соседи пожаловались на то, что Вы их топите. Вашу квартиру вскрыли и нашли Вас лежащей в горячей воде. Но мы успели всё предотвратить, и теперь всё в порядке.

Я приподнялась и почувствовала сильную боль во всем теле.

– Всё будет хорошо, у Вас небольшие ожоги, но скоро всё пройдет, – он открыл свою большую сумку, убрал в нее маленький флакон с жидкостью. – Мы уже позвонили Вашим знакомым, чтобы они навестили Вас и позаботились о…

– Кому Вы позвонили? – мой язык едва поворачивался, приходилось заставлять его работать и выдавать волнующее меня.

– На Ваш телефон поступил звонок от Эдварда, так он был записан в Вашем телефоне, – мужчина поправил подушку под моей головой. – Не волнуйтесь. И, пожалуйста, не включайте горячую воду так сильно.

Он взял свою сумку, дал знак второму доктору, и они вышли. Я поднялась, испытывая ужасные муки при движении. На полу уже не было лужи, воды в ванной тоже не оказалось, баночки с кремами и шампунями стояли на своих местах, но, конечно, в разном порядке. Я прислонилась к двери и отодвинулась, почувствовав резкую боль. Может, показалось? Я же была не в себе.

Входная дверь открылась, и на пороге появился Эдвард с большими от испуга глазами. Он медленно осмотрел кухню, а потом подошел к ванной и заметил меня.

– Что произошло? – едва не крича, спросил он меня. – Эй, Джесс, – он взял меня за плечи и заглянул в глаза. Я скривилась от боли, он аккуратно разжал пальцы.

– Ничего.

– Что? Ты рано уехала с вечеринки, я звонил тебе, чтобы удостовериться, что ты добралась до дома, а трубку поднимает какой-то мужчина, представляется доктором и говорит приезжать, потому что с тобой беда, – он всё сильнее и сильнее сжимал пальцы.

– Эд, я поскользнулась и потеряла сознание. Не волнуйся, – странно, что он вообще мог волноваться обо мне. У нас же ненастоящая любовь, верно?

– Так, что ты недоговариваешь? Я вижу: ты вся в синяках, – он оглядел меня. – Почему ты так одета? Что они с тобой делали? Джесс, ты слышишь меня?

– Я хотела помыться, но вода выплеснулась, и я упала.

Он недоверчиво посмотрел на меня, обернулся на диван, схватил покрывало и накинул его на меня.

– Хочешь, я останусь с тобой?

Я удивилась, услышав это. Он пристально глядел на меня, его рука обнимала меня, и я почувствовала спокойствие, которое я так долго ждала. Он довел меня до спальни, я легла на кровать и отвернулась к окну.

– Слушай, я здесь не потому, что я теперь твой муж, просто…

– Это неважно, – ответила я.

– Джесс, я… – начал он, но внезапно замолчал.

Я ощутила прикосновение его холодной руки к моей шее.

– Что ты делаешь?

– Подожди, – он убрал руку и заторопился: Пенелопа сказала мне, что всё знает о нашей игре. Это правда: ты сказала ей обо всем?

– Нет, я похожа на дуру? – поворачиваясь к нему, воскликнула я.