Фальшивая война (СИ)

Они проговорили еще некоторое время, обсуждая детали, после чего Гермиона трансгрессировала на окраину маггловской части Лондона: все-таки нужно было позаботиться о неуемном аппетите Рональда и купить продуктов.

====== Глава 121. ======

Душно. Липко. Тесно.

Так ощущал себя Малфой.

Именно так ощущал себя Драко Малфой в Хогвартсе в этом году.

Взгляды. Они впивались ему в спину, буравили затылок, сверлили дыры между лопаток. И разбегались испуганными зайцами, стоило только ему слегка повернуть голову в сторону их владельцев.

Страх. Он, как едкий газ, отравлял воздух всюду, где он появлялся. Затуманивал глаза, избегавшие смотреть на него прямо. Уменьшал тела и отбрасывал их в сторону. Прочь от него. Инстинкт самосохранения – так это, кажется, называется?.. Малфой был превосходным катализатором этого инстинкта у окружающих.

Ненависть. Она сменяла страх. Не у всех, но тем, в чьих глазах он видел это – Малфой был почти благодарен. Ненависть была горячей. Жгучей. Была живой. Настоящей. Редкой, и оттого – драгоценной. Особенно открытая, щедрая, нескрываемая ненависть – на такой подарок ему решались единицы.

А еще были подобострастие и заискивание. О, эта парочка была хуже всех. От них хотелось вернуться в душ и поскорее отмыться, выскребая кожу до скрипа, что было бессмысленно – потому что они моментально налипали заново.

Каждое утро теперь начиналось со свиты, ожидавшей его в гостиной, словно своего короля, под предводительством Астории. В какую бы рань он ни поднимался, стараясь избежать всего этого – она неизменно ждала его в гостиной Слизерина, как верная собачонка. Впрочем, сама себя она таковой не считала.

Невеста Драко Малфоя.

Шестнадцатилетняя девушка натянула на себя этот титул вместе с кольцом с огромным бриллиантом, подаренным ей на помолвку – на вкус Малфоя, чересчур кричащим и вульгарным. Зато безвредным и бессмысленным – никаких чар, пут и магии, обычный новодел – хотя, разумеется, изготовленный на заказ и с камнем самой чистой воды. У Малфоев должно быть все самое лучшее.

Даже фальшивые невесты.

Что ж, с этой ролью Тори справлялась идеально. Она приклеивалась к его левой руке с самого утра, сопровождая на завтрак, неизменно возникала рядом во время обеда и не желала выпускать его из цепких коготков после ужина. Вместе они составляли прекрасную пару: принц и принцесса Слизерина: чистокровные, высокие, светловолосые аристократы. Перед ними все расступались, отдавая должное её красоте и его репутации. Забини был в чем-то прав: Астория идеально подходила ему во всем. Кроме одной крохотной детали, которая делала все её достоинства бессмысленными: она не была Ей.

А еще Астория была чертовски навязчивой. И если от недвусмысленного предложения закрепить помолвку жаркой ночью в его спальне он отвертелся, ссылаясь на её юный возраст и свои обязательства перед Гринграссом-старшим, то уворачиваться от бесчисленных попыток получить что-то большее, чем целомудренный поцелуй в щеку, становилось сложнее с каждым днем. А ведь семестр только начался…

К вечеру третьего дня, уже успев возблагодарить Мерлина и всех Основателей за то, что Гринграсс учится все-таки на два курса младше его, а потому он может хотя бы на уроках вздохнуть более-менее свободно, Малфой всерьез раздумывал, не вернуться ли ему в команду по квиддичу, а заодно уж записаться в кружки по волшебным шахматам, художественной декламации и плюй-камням. Однако высшие силы явно к нему не благоволили больше положенного: в этом году в Хогвартсе не играли ни в шахматы, ни в плюй-камни. И, разумеется, квиддич тоже был под запретом – хотя даже Амбридж в былые времена не опускалась до такого.

Зато уроки маггловедения стали обязательными для всех, и последствия не заставили себя ждать: разъяснения нового профессора Алекто Кэрроу истинной роли магглов в Новом мире были столь убедительными, что Лонгботтом и малявка Уизли оказались в школьном лазарете. Узнав об этом, Малфой только обреченно прикрыл глаза: просьба Грейнджер присматривать за Уизлеттой оказалась столь же обоснованной, сколь и маловыполнимой. Самой рыжей не нарываться лишний раз, очевидно, в голову не приходило, а пачкать руки опять ему. Что ж, не впервой.

Очередное утро встретило его гулом голосов Большого зала, напоминавшего растревоженный пчелиный улей. Особое оживление царило за столом Гриффиндора: казалось, только присутствие полного профессорского состава удерживало студентов от того, чтобы не довести уровень дискуссии до пальбы заклинаниями. Глаза его сами собой отыскали Снейпа, занимавшего директорское кресло. Тот, заметив вопросительный взгляд крестника, невзначай коснулся рукой сложенной возле тарелки газеты.

Отделавшись от Астории, передав её в цепкие и крайне любопытные щупальца Панси с Дафной, Малфой направился к Забини. Все сидевшие рядом с итальянцем поспешили подвинуться или вообще закончить завтрак от греха подальше, так что вокруг них мгновенно образовалось пустое пространство.

- Малфой, меня не было рядом каких-то три месяца, а ты успел докатиться до того, что от тебя люди разбегаются, – хмыкнул Блейз.