Фальшивая война (СИ)

- Твой единственный друг умрет, зная, что ты предала его! И все равно вам не победить, и ты будешь умирать, зная, что все твои жертвы, вся твоя боль была напрасна!

- Ты сдохнешь, а он женится на мне! Я всегда буду рядом, я не оставлю его, стану ему настоящей женой, рожу ему детей, сделаю счастливым! Он выбрал меня – ту, что ровня ему, а ты так и останешься ошибкой Люциуса, которая не имела никакого значения, – нежно проворковала Астория, обвивая призрачного Драко руками и сливаясь с ним в поцелуе.

Гермиона смотрела на них затуманенными от слез глазами. Она высоко подняла клык дрожащими руками.

- Давай, Гермиона! – завопил Гарри.

Не взглянув в его сторону, она замахнулась, и раздался протяжный вопль.

Малфой и Астория исчезли без следа. Гермиона стояла на коленях, горестно склонившись над обломками разбитого медальона, а по её лицу бежали слезы.

Гарри медленно подошел к ней, не зная, что нужно сказать или сделать. Её плечи тряслись от рыданий, и вся она сжалась в комочек, словно от невыносимой боли. Гарри нагнулся, притворившись, что ничего не заметил, и поднял расколотый крестраж. Глаза Риддла исчезли, а запятнанная шелковая подкладка слегка дымилась. Тварь, что жила в крестраже, сгинула.

Он швырнул обломки обратно в снег и опустился на колени рядом с Гермионой.

- Это все вранье, ты же знаешь. Все неправда.

- Это все правда, Гарри, – сломанным, хриплым голосом произнесла Гермиона. – Я сама оставила его, выбрав войну. Он не простил… и не простит меня. И я лгала тебе. Всем, Гарри, но, Боже, как сложно было врать тебе… Он прав. Ты умрешь, зная, что я предательница и лгунья. Мне… мне так жаль, Гарри…

- О чем ты говоришь, Гермиона? Я не собираюсь умирать!

- Тебе придется, – почти шепотом сказала она, не смея поднять глаза. – Ты – последний крестраж, Гарри, и ты должен позволить ему убить тебя.

====== Глава 152. ======

- Гермиона, я ничего не понимаю! Что ты несешь?! – воскликнул Гарри, вскочив на ноги и буравя её яростным взглядом.

- В ту ночь, когда твоя мама поставила между тобой и Сам-знаешь-кем свою жизнь, словно щит, – монотонно заговорила Гермиона, в точности передавая слова Дамблдора, которые врезались в неё тогда, словно нож, до самой глубины всего её существа, – Убивающее заклиятие отлетело назад, ударив в Сам-знаешь-кого, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть его живет в тебе, Гарри, именно она дает тебе возможность говорить со змеями и эту связь с его мыслями, которой мы никак не могли найти объяснения. И пока этот осколок души, о котором он и сам не догадывается, живет в тебе, под твоей защитой, Сам-знаешь-кто не может умереть.

Гарри показалось, что он смотрит на девушку перед собой из конца длинного тоннеля – она была очень далеко от него, и её голос странно отдавался в его ушах.

- Я что, должен умереть? – спросил он и не узнал собственного голоса.

- И убить тебя должен сам Лорд, – механически, как сломанная кукла, ответила Гермиона, а потом как-то растерянно, совершенно по-детски, всхлипнула.

Повисло долгое молчание.

В голове Гарри осколки собирались в единое целое. Все странности находили объяснение, все незаданные вопросы – ответы. Не было отрицания. Лишь понимание, как огромная туча, наползало, накрывая собой сознание. Ему не предназначено было остаться в живых. Его задачей было спокойно идти в широко раскрытые объятия смерти. По дороге он должен был разрушать последние связи Волдеморта с жизнью, чтобы, когда их пути снова пересекутся, и Гарри не поднимет палочку на свою защиту, конец наступил немедленно, и задача, которая осталась невыполненной в Годриковой Впадине, была наконец завершена: ни один из них не останется в живых, ни того, ни другого больше не будет на свете.

Ах, если бы ему дано было погибнуть в ту летнюю ночь, когда он в последний раз вышел из дома номер четыре по Тисовой улице и благородная палочка с пером феникса спасла ему жизнь! Если бы ему дано было умереть, как Букля, мгновенно, не успев даже понять, что происходит! Или броситься навстречу Убивающему заклятию, спасая близкого человека… Он завидовал сейчас даже смерти своих родителей. Ему потребуется мужество другого рода — он должен хладнокровно шагать навстречу собственному уничтожению. Гарри почувствовал, что пальцы у него слегка дрожат, и попытался унять их, хотя сейчас некому было увидеть этого, кроме Гермионы. Гермиона…