Фальшивая жена. Любовь в залог

– Я люблю тебя, – прижимаюсь к нему. Жаль не могу дотянуться до затылка, чтобы поцеловать. Такая маленькая по сравнению с ним.

– С ним все в порядке, я узнавала, – спустя пару мгновений отвечает, чем льет на мое сердце бальзам. – Только понять не могу, почему он так к тебе привязан?

– У него была дочка. Моего возраста. Мы были с ней подругами. И ее убили. Он в это время помогал отцу. Было нападение на нас. В нее попала пуля, – с болью вспоминаю те страшные картинки. – Думаю, я просто приближаю его к ней. Напоминаю.

– Ясно.

Отвечает и обнимает в ответ, развернувшись в моих руках.

– Поцелуй меня и иди в машину. Тебя отвезут в целости и сохранности, обещаю.

– Хорошо, – целую крепко и забираюсь на его руки, точно по канату.

Спохватываюсь только тогда, когда мои ягодицы вовсю разминает муж, а я сижу на нем, обхватив руками и ногами.

– Сейчас я тебя сначала оттрахаю, прежде чем отправлю домой.

– Нет-нет, я все, – пытаюсь слезть с него, но он не дает и идет прямо к машине.

Я уже приготовилась к активным приставаниям, но Давид снова поцеловал и хлопнул по крыше машины, приказав водителю доставить домой, таким тоном, что я и сама испугалась.

– Скоро вернусь.

– Буду ждать.

Эпилог

Лежу на боку и чувствую, как внутри меня начинается как минимум концерт и маленькая балерина, вытворяет свои фирменные па.

– М-м-м, – недовольно пытаюсь лечь на спину, но понимаю, что меня придавил Давид сзади и положил на меня свою тяжелую руку.

Пытаюсь бурно возиться, чтобы он это ощутил и автоматически отпустил, но, выходит, наоборот. Он прижимает меня еще крепче, а я начинаю выть.

– Да что же это такое, вы меня растерзать оба решили?

Мартынов сразу реагирует на интонацию моего голоса и вскакивает, облокотившись на локоть.

– Че такое? – смешной такой, помятый и лохматый, смотрит обеспокоенно одним глазом, потому что второй просто-напросто еще не проснулся.

– Ниче, одна изнутри пинает, снаружи ты давишь.

– Напугала, мышь, – падает на подушку обратно и притягивает меня к себе спиной, положив руку на большой живот.

Почти восемь месяцев беременности позади. Осталось немного, а я так устала. Мы с Давидом ждем девочку, и она у нас оказалась очень крупным ребенком. Врачи пока что уверены в том, что придется делать кесарево, иначе сама я родить не смогу при таких размерах плода. Я не против, потому что не враг своему здоровью и дочери, а вот Давид сказал, что убьет всех, если они скальпель ко мне поднесут.

Конечно, он отступит от этих бандитских замашек, когда придет время, я потому и не спорю с ним сейчас. Рано еще.

Лежу еще пару минут в таком состоянии, а потом просто шлепаю его по руке.

– А ну, быстро вставай.

– Бля, Самар, я тебя сейчас… – запинается, потому что нам сказали повременить с сексом. – Короче, придумаю, что сделать.

– Мне тяжело, ты почему такой бесчувственный?

Ложится на спину и закрывает лицо подушкой.

В последнее время и характер у меня стал немного дурной. Не знаю, с чем это связано. Может быть, и с тем, что я ощутила, что мне Давид многое позволяет и носится со мной когда дома. Ведь никто не отменял нашу не самую спокойную жизнь, в которой он теперь властный криминальный босс.

– Самар, я тебя понял. Чего ты хочешь?

– Не знаю, ничего, наверное. Просто мне было неудобно и жарко.

– Теперь удобно?

– Да. Охуенно. Я спать дальше буду, у меня сегодня дел до хера, а сейчас шесть утра.

– Хорошо.

Лежу, пялюсь в потолок, понимая, что не усну.

В итоге еще через пять минут Давид сладко сопит, а я встаю, одеваюсь и иду на кухню.

Вытаскиваю все для оладий и начинаю греметь.

Дочка в предвкушении вместе со мной ожидает сладенького и периодически напоминает о себе.

– Сейчас налопаемся с тобой вдвоем, – улыбаюсь и выливаю на сковороду первый оладушек.

– А со мной поделишься? – слышу позади голос мужа.

– А ты что не спишь? – улыбаюсь его сонному виду в одних штанах с растрепанными влажными волосами.

Подходит и, спустив с плеча футболку, оставляет поцелуй. И футболка его. Которая оказалась мне сейчас по всем параметрам впору. Правда, выходить во двор он мне так не позволяет. Там, видите ли, охрана.

– Без тебя не могу, – встает позади и дышит мной, зарывшись носом в волосы, а руки опускаются на живот, где наша малышка вовсю бултыхается, красуясь перед папочкой. – Такая активная.

– Ага. Вся в тебя, Мартынов.

– Это самое важное.

– Ну не в садовника же.

– Осталась бы матерью-одиночкой в таком случае. И почему именно про садовника сказала? Мне стоит о чем-то подумать?

– Оставь дедушку в покое. И не мешай, – толкаю его в живот локтем. – Сейчас все сгорит из-за тебя.

– А я-то причем. Я просто обнимаю тебя и пристаю немного.

– А в итоге будешь есть обугленные оладьи.

– Обожаю такие, – снова присасывается к моей шее.

– Да что ж за вампир такой… – не успеваю дальше и слова произнести, нас обоих перебивает Настя:

– А давай я закончу, а вы пока что можете чайку выпить, – улыбается и сразу перехватывает лопатку, а Давид тащит меня к столу.

Мы часто едим теперь на кухне, а не в огромной столовой. Там мне одиноко. Только когда у нас Оля и ее муж Андрей, мы туда перебираемся. И то за ужином и обедом.