Фальшивые зеркала

— Хорошая команда, — с уважением произносит Чингиз. — Но так мы не потренируемся на лёгких мишенях, а ведь сложность должна нарастать с каждым этапом…

Не сговариваясь прибавляем шаг.

И отходим от туннеля метров на сорок, прежде чем по нам открывают огонь.

Из таких же, как и наши, пистолетов…

Бежать бесполезно. Отстреливаться — тоже. Ушедшая вперёд часть десантников не пошла расчищать нам путь, они залегли за раскиданными в стороне валунами. Их позиция идеальна. Мы же, пусть и залёгшие в траве — как на ладони. Вполголоса матерится Падла, которому первым же выстрелом обожгло руку. Открывает быструю, но бестолковую стрельбу Компьютерный Маг. Редко, прицельно палит Шурка. Чингиз прижимает к земле Пата и тоже ведёт огонь короткими очередями.

Бесполезно… не та позиция… нас поймали.

Вот только чужой огонь начинает вдруг стихать. Через несколько секунд по нам стреляет лишь один пистолет. Потом раздаётся чей-то рёв:

— Су-у-ука!

Ещё один выстрел. Не в нас. И тишина.

Переглядываемся, ничего не понимая.

Кажется, помощь пришла вовремя. Как всегда… ведь если она приходит не вовремя, то помощью уже не является.

— Ребята, не стреляйте!

Над валунами поднимается фигурка.

Падла испускает громкий восторженный рёв. Кажется, он готов забыть даже о ране:

— Ох и девка!

Нике, держа пистолет за ствол в опущенной руке идёт к нам. Маньяк всё-таки держит её на прицеле, но, похоже, чисто из принципа.

— Всё, я готов, я влюблён, я капитулирую… — бормочет Зуко, вставая и отряхивая с комбинезона мусор.

А я смотрю на Нике и улыбаюсь.

Почему-то мне чертовски приятно, что она не стреляла по нам, а пришла на помощь. Несмотря ни на что. Ещё приятнее — что не её убили ребята, добывая мне пистолет.

— Что произошло? — резко спрашивает Чингиз.

— Разве непонятно? — вопросом отвечает Нике.

— И всё-таки объясните, — уже более вежливо просит хакер.

— Вы убили паренька, чтобы взять пистолет для своего товарища… — мне достаётся едва заметная улыбка, и я едва заметно машу Нике рукой. — Сержанты объяснили, что это неспортивно и нечестно, предложили устроить вам засаду. Но…

Она замолкает, будто затрудняясь сформулировать. Потом продолжает:

— Но мне кажется, что это не менее неспортивно. Так что я сделала выбор. Заняла такую позицию, чтобы видеть всю свою группу… свою прежнюю группу.

Мы переглядываемся.

— М-да… — тянет Зуко.

— Ситуёвина… — соглашается Падла. — Ребята… ну что?

Маньяк опускает пистолет. Говорит:

— Мы бы тут все полегли. Одного-двух сняли, но полегли…

— Берёте в команду? — прямо спрашивает Нике.

И вдруг по взглядам товарищей я понимаю, кто будет делать выбор. Мы с Чингизом.

Вот так дела…

Отходить и советоваться нам не надо. Мы смотрим друг на друга, оба прекрасно понимая, что поступок Нике может быть неслучайным.

Тёмному Дайверу не обязательно носить только мужские тела.

А прибиться к нашей команде и вместе с ней пройти весь путь по «Лабиринту Смерти» — что может быть для него более забавным? Уверен, что шуточка в его вкусе…

И в то же время…

Демонстративным жестом засовываю пистолет в кобуру.

— Не пришлось бы пожалеть… — туманно изрекает Чингиз. — Девушка…

— Нике.

— Нике, мы несколько странная команда. Мы собираемся пройти «Лабиринт» как можно быстрее. Затрачивая, если понадобится, двадцать четыре часа в сутки, на протяжении нескольких дней кряду. Мы готовы на абсолютно неспортивные методы. Вас это не пугает?

— Я вполне свободный по времени человек, — говорит Нике.

Фраза такая, что её мог бы сказать мужчина… а могла бы и женщина, особенно феминистка. Пожалуй, теперь нам придётся вслушиваться в её речь, ловить на неизбежных проколах…

— Рискуете? — столь же бесполо спрашивает Чингиз.

— Конечно. Я хочу устроиться на работу в «Лабиринт». Сержантом. — Нике усмехается. — Это очень неплохая и хорошо оплачиваемая работа. Но они берут лишь тех, кто отличился в прохождении нынешней версии «Лабиринта». Я готова.

— Мы не станем тебя ждать, если что… — говорит Чингиз, вызывая утробное неодобрительное бормотание со стороны Падлы.

— Это справедливо, — говорит Нике. — Я не буду иметь никаких претензий.

— К тому же отсутствие в нашей команде девушки являлось бы проявлением дискриминации по половому признаку, самого заурядного сексизма… — добавляет Маньяк.

Я смотрю на него, уверенный, что замечу улыбку. Но Маньяк вполне серьёзен. Ой… что с людьми делает Америка!

Зачистка местности…

Маньяк пинком распахивает дверь в жалкую деревянную лачугу. Мгновенно скользит в сторону, а на то место, где он только что стоял, с тихим свистом сыпятся тонкие белые иглы.

Пистолет в руках Шурки подрагивает, накапливая заряд.

Он снова бросается в проём — стреляет, отшатывается, пропуская очередную серию игл, врывается в хижину. Я вижу, как он стреляет куда-то вверх, в потолок, длинной очередью…

Шмяканье чего-то тяжёлого и мягкого.

Тварь висела, прицепившись к потолку. Бурдюк с хоботом, из которого летели иглы…

— Кто ни разу не убивал таких? — спрашивает Маньяк. — Чингиз, Падла, Лёня — проверяйте остальные хижины.

День начинается удачно. Каждый из нас убивает по твари. Обходится даже без ранений.