Фальшивые зеркала

— Плюс иммунитет к большинству видов оружия, — добавляет Маньяк.

— Он преследует какие-то свои цели и не собирается работать с нами вместе, — говорит Чингиз.

Да уж… теперь точно — не собирается. Если мои заряды нанесли ему урон, аналогичный тому, который получил я…

Все смотрят на меня, и я вставляю своё замечание:

— Он знаком с Шуркой.

— Да, я помню эту фразу. — Маньяк кивает. — «Кстати, привет, Шурка…»

— Так вы знакомы? — уточняю я.

— Он со мной знаком, вероятно. В каком обличье, где и когда я его видел — мне неизвестно. Увы.

— А давайте я скажу? Давайте? — Зуко оглядывает нас. — Ребята, да видно же сразу — этот Тёмный Дайвер знает о нас всё! Ну или почти всё! А мы о нём — ничего! И тут дёргаться бесполезно, надо работать исходя из имеющейся ситуации. Что он будет делать, как вы думаете?

— Идти в Храм. — Маньяк пожимает плечами.

— Ясно даже пьяному ёжику… — бормочет Падла.

— А единственный вход в Храм где? В «Лабиринте Смерти»! — Зуко торжественно поднимает указательный палец.

— И этот дайвер уже там, — кивает Падла. — Это уж будьте-здрасьте! Он, зуб даю, ещё вчера туда рванул!

— Тогда чего мы сидим? — спрашивает Маг. — Если кому-то ещё неизвестно — я специально взял отпуск на три дня! Фирму свою без руководства оставил, на придурка-компаньона, который только языком трепать умеет и пошлые шуточки отпускать! Так что давайте быстренько все двинемся в «Лабиринт» и поможем Леониду войти в Храм!

— Остаётся последний вопрос: кто именно пойдёт? — говорит Чингиз. — Все… или? Лично я, разумеется, иду.

Несколько секунд слышно лишь, как потрескивают в камине дрова.

— Я специально взял отпуск… — робко повторяет Зуко.

Падла шумно вздыхает и косится на Чингиза:

— Ты видел, что я с утра пива не пил? Ну… почти не пил.

Маньяк лишь усмехается.

— В отношении меня вопросов как бы и нет, — говорю я. — За неимением других дайверов…

Пат в углу встаёт. По лицу видно, что он готов к долгой и безнадёжной схватке:

— Чингиз… если вы меня не возьмёте… ты мне больше не друг… знать тогда тебя не хочу!

Мы все смотрим на мальчишку. Тот подозрительно хлюпает носом и продолжает:

— Если я вчера сглупил, то это ещё ничего не значит! Между прочим, каждый ошибается! А если никогда не давать возможности исправить ошибки, то они так и останутся неисправленными, и ошибшийся человек будет с этими ошибками жить, и… и ошибки эти…

Он путается в своей пылкой сумбурной тираде, смолкает и в полном отчаянии кричит:

— Чин, ну так вы меня берёте или нет?

Чингиз давит в пепельнице сигару, будто обычный бычок.

Я знаю, о чём он думает.

— Если меня часто убивать будут, так ладно, я тогда отстану, я вас не заторможу! — говорит Пат. — Тогда вернусь домой! Честное слово!

Он так и не может понять до конца, что всё изменилось. Что не после любой смерти в глубине можно будет вернуться домой. Что вчера мы уже готовы были его похоронить.

— Чин… — совершенно безнадёжно говорит Пат.

— Да что ты кричишь, будто программист при виде калькулятора… — Чингиз встаёт. — Конечно, берём. Ты из нас самый образованный в играх. Куда мы без тебя…

Я бы ему поаплодировал. Но нельзя.

Когда человек берёт на себя ответственность за кого-то другого — это не нуждается в аплодисментах.

А то все станут озираться на редкие звуки в глухой тишине.

111

Мы подходим к арке из чёрного камня такой слаженной группой, что вряд ли кто-то может принять нас за компьютерных фантомов-массовиков.

И результат не заставляет себя долго ждать — к нам начинают прибиваться другие игроки. Двое парней, делающих вид, что болтают исключительно между собой, нервная девица потрясающе некрасивой наружности, какой-то бесцветный субчик…

Честно говоря, мне это не особо нравится…

Переглядываемся.

Чингиз кивает.

В общем, двух мнений тут быть не может. Служить тараном, который потянет за собой других игроков, мы не собираемся.

— Эй, братишки-сестрёнки! — громко произносит Падла. — Мы сами по себе, вы — сами.

— «Лабиринт» — игра командная, — замечает невзрачный тип.

— Конечно, — миролюбиво говорит Шурка. — Кто бы спорил? Вот только наша команда уже укомплектована.

Споров не возникает. Кто-то ускоряет шаг, кто-то отстаёт, кто-то отходит в сторону.

Бесконечная река из человеческого мяса и крови течёт в жадный зев «Лабиринта»…

— Эй, Стрелок!

Вот это интереснее.

Оглядываюсь.

Ага…

Это вчерашняя девица, Нике. Она чуть изменилась — стала блондинкой, и глаза, кажется, побольше. Но лицо осталось вполне узнаваемым.

— Тоже решил повторить попытку? — Она подходит ближе. С любопытством смотрит на моих спутников.

— Мы повторяем. — Я сразу расставляю необходимые акценты.

— Группой? И все Стрелки? — Нике улыбается. Подмигивает Пату — тот сразу начинает пыжиться и шагать неестественно прямо.

— Конечно. А где твоя команда? — спрашиваю я.

Нике морщится.

— Я отстала. Помнишь, там был такой, очень культурный? Мы его Профессором прозвали…

— Который призывал к коллективной игре? — вспоминаю я.