Фальшивый друг, настоящий враг

– И что, дело-то прибыльное? – Я с усмешкой приподняла одну бровь, намеренно дразня его. Подраться мы еще успеем, а вот пооткровенничать – вряд ли, так что каждое его слово сейчас было почти на вес золота, по крайней мере для меня. Ведь в моей доказательной базе зияли сплошные бреши, я располагала только предположениями, которые, как я уже успела убедиться, оказались верными.

– Прибыль – сезонная, и все было бы хорошо, если б не мировой финансовый кризис! Паника… предугадать намерения владельцев компаний практически невозможно, – принялся объяснять он мне ситуацию явно заученными фразами. – Работа превратилась в лотерею, а я брокер, а не игрок, – с достоинством закончил он.

– То есть проще на попе пересидеть это смутное время да клинья под наследство еще живой супруги подбить, чем на бирже силы и здоровье тратить, – я навела на него один из тех пристально-обличительных взглядов, которые так любят применять актеры, изображая проницательных сыщиков в кино. – Что ж, понятно… – неодобрительно протянула я, выдержав положенную паузу.

– А это ты еще докажи, а то ведь я и в суд за клевету могу подать, – он вдруг совершенно успокоился и посмотрел на меня с видом уверенного в собственной правоте человека.

– Не беспокойся, докажу, у меня тут, – я самодовольно похлопала по кожаному боку Анжелиного кейса, – имеется запись всех ваших бесед с Лизой, бывшей секретаршей Анжелы! – Я кивнула на дверь, ведущую в приемную. – Я даже удивилась: как это вы не боитесь смаковать детали грядущего убийства по такой ненадежной телефонной связи? – не дрогнув ни единым мускулом лица, закончила я свой блеф.

– Врешь! Мы об этом никогда по телефону не говорили, только дома, да и… – Он осекся, замер со странным выражением лица, потом вдруг погрозил мне пальцем, словно я была нашкодившим ребенком, и вдруг рванул в мою сторону, сбивая по пути офисную мебель. Я дернулась в сторону, выманивая его на свободное пространство ковра.

– Значит, не вру, раз разговор об убийстве у вас был, – заняв боевую стойку, оскалилась я. – И что на этот раз? Газ вы уже использовали, падение с лестницы – тоже, автокатастрофа, – я пренебрежительно поморщилась, – даже не хочу вспоминать…

Мы впились друг в друга полными ненависти взглядами.

– Сердечный приступ! – с яростью выкрикнул он и вдруг предпринял выпад в мою сторону, выбросив вперед правую руку с зажатым в пальцах шприцом.

– Фу, как избито и несовременно, – отпрыгивая в сторону, ловко увернулась я от нападения и, чуть пропустив мужа Анжелы вперед, прыгнула ему за спину и ухватила так, чтобы видеть его кисть со смертельным ядом в шприце.

– Зато действенно, – процедил он, пытаясь освободиться от моего захвата.

Согнутой в локте рукой я потянула вверх его подбородок, стараясь посильнее стиснуть кадык, чтобы сбить дыхание моего могучего оппонента. Кабинет был тесным, вдоль правой стены красовались деревянные шкафы со стеклянными дверцами. Противник стал выманивать меня в эту часть, но, испытывая серьезные проблемы с дыханием, делал он это медленно.

– Звук разбитого стекла, несомненно, привлечет персонал, и тогда версия с моим сердечным приступом не прокатит, – прошипела я ему в самое ухо, давая понять, что его намерения совершенно очевидны для меня.

– А ты их случайно зацепила, падая в смертельной агонии, – хрипло парировал он и, напрягшись, резко дернулся в сторону шкафов. В результате этого маневра он задел правой рукой дверцу, и шприц выпал из его руки, закатившись в угол. Ухватившись освободившимися пальцами за выступ шкафа, муж Анжелы, почувствовав опору, резко нагнулся вперед и перекатил меня через свою голову. Мы вновь оказались лицом к лицу.

– В любом случае все то, что ты сейчас наговорил, останется на память не только для потомков, но и для следственных органов. – На этот раз я и не думала блефовать.

– Что это значит?! – На мгновение он замер.

– Ровным счетом ничего, кроме маленькой скрытой камеры, которую ты, при всем своем желании, не найдешь! – позволила я себе саркастический смешок. Хотя глаза мои сверкали ледяной яростью.

– Когда ты будешь молить меня о пощаде, я, возможно, обменяю твою жалкую жизнь на эти сведения… или нет! – стараясь сохранить невозмутимый вид, парировал он, но я успела заметить, прежде чем он нанес мне правой рукой удар в голову, что информация о камере ему здорово не понравилась.

Полностью увернуться я не успела, и костяшки его пальцев весьма ощутимо прошлись по моей левой скуле. Этот эпизод изрядно раззадорил меня и добавил столь необходимой в данный момент злости и адреналина в кровь. С тигриным рыком, желая опередить его следующий выпад, я отскочила на полшага назад так, чтобы выброшенная мною вверх нога достала как раз до сонной артерии на шее неверного супруга Анжелы – Артема (Анжела как-то назвала мне его имя). Он, надо отдать ему должное, успел сориентироваться и попытался остановить мой выпад, но я приложила столько усилий, что руки его отлетели назад вместе с моей ногой и неожиданно болезненно задели его по носу.