Фальсификации истории Великой Отечественной войны

Сложная материя — политика! Эти люди действовали в сверхчеловеческих условиях, и они должны были быть «сверхчеловеками», но они были просто «человеками». И поэтому иногда ошибались.

«Пограничники сигнализировали», «перебежчики сообщали», «польские женщины кричали», «Гитлер проболтался». Что в этом случае должен делать человек, одно слово которого может привести в движение всю армию, всю страну? Нанести превентивный удар по более сильному противнику? Глупо: силы не равны, ты тут же становишься агрессором, к тому же тебе придётся отступать. Сосредоточить войска на границе с Германией? Провокация. Гитлер только этого и ждёт. Единственно правильное решение можно было принять на основе абсолютно точной информации.

На мой взгляд, Гитлер вовсе не «проболтался» насчёт отвода своих войск от советско-германской границы на запад. Это, без сомнения, была ловушка — надо было посмотреть, как отреагирует на эту информацию Сталин. Не могли не доложить ему о том, что на немецкой стороне происходит активное передвижение войск. «С какой целью? — должен был подумать Сталин. — Готовятся к нападению на СССР? Даю команду: «Привести войска Красной Армии в полную боевую готовность для защиты границ своей страны!» «Ах, вот как? — вопит Гитлер. — Я тебе по секрету говорю об отводе войск, а ты хочешь использовать этот момент и напасть на Германию? Не выйдет!.. Повод для агрессии наконец-то имеется. Вперёд, дранг нах остен!».

Или наоборот: «Вы смотрите, — говорит Гитлер своим военным, — Сталин поверил! Да и неважно это — поверил или нет. Он не отдал никаких приказов о приготовлении к войне. Его войска стоят на месте, как и прежде. Значит, мы спокойно сосредоточиваемся для удара».

Сталин, думаю, не поверил. Но он не знал, как долго немцы будут готовиться к агрессии, когда нападут. Как уже говорилось, важно было выиграть время, дороги были каждый месяц, каждая неделя.

20 раз направлял информацию о возможной дате нападения Германии на СССР источник «X». Его первое сообщение от 5 февраля 1941 г.: «После окончания войны с Англией». Затем приближающаяся к правде информация от 5 апреля 1941 г.: «15 мая — 15 июня 1941 г.»; от 29 апреля 1941 г.: «Через 6 недель»; от 29 апреля 1941 г.: «15 мая 1941 г.»; от 7 мая 1941 г.: «Июнь 1941 г.»; от 14 июня 1941 г.: «Первая половина июня»; от 19 июня 1941 г.: «Июнь 1941 г.»; от 19 июня 1941 г.: «20 июня 1941 г.»; от 20 июня 1941 г.: «23 июня 1941 г.» и, наконец, от 21 июня 1941 г.: «В ближайшие 48 часов»; от 21 июня 1941 г., 19.00: «Немедленно». В графе перечня «Содержание донесения» в сообщении «X» говорится: «Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства — переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение — война».

«X» — это советский разведчик в посольстве Германии в Москве. Его последнее, абсолютно точное сообщение было получено в 19.00 21 июня. На основе этого сообщения по характеру происходящего в германском посольстве было не просто «можно», но совершенно необходимо приводить войска в полную боевую готовность. И Сталин это сделал. Увы, было поздно.

Конечно, Сталин заслуживает упрёков по поводу, быть может, чрезмерной осторожности, опасливости, подозрительности и недоверия к своим подчинённым, чрезмерной самонадеянности, убеждённости в том, что он лучше всех понимает сложившуюся в мире ситуацию (не без оснований). Но когда мы судим о его действиях сегодня, нелишне вспомнить: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», а также русскую пословицу: «Мы все сильны задним умом».

Автор книги «Знать всё о противнике. Военные разведки СССР и фашистской Германии в годы Великой Отечественной войны» Вячеслав Кондрашов считает, что сложность и противоречивость обстановки того времени в мире и Советском Союзе «привели к стратегическому просчёту И. Сталина в вопросе о сроках нападения Германии на СССР, самому существенному, а с позиции внешнеполитических интересов советского государства и, возможно, единственному за всё время нахождения на посту партийного и государственного лидера». Он также замечает, что этому обстоятельству «придаётся крайне фатальный характер, негативно повлиявший на ход всей войны». В. Кондрашов пишет: «В действительности же Красная Армия в начальный период, несмотря на весьма значительные параметры, в силу ряда причин, была слабее вермахта. Поэтому даже в случае подписания соответствующей директивы о приведении войск в боевую готовность на несколько дней или даже недель раньше, советским войскам было бы трудно избежать неудач в начале войны». Стоит заметить, что такое же суждение по этому поводу высказывал в своих мемуарах маршал Жуков.