Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

В работах российских антропологов чётко сформулированы отличия рас от подвидов животных. И главное состоит в том, что расы есть результат дифференцированного социально-исторического развития групп популяций внутри вида Homo sapiens, многогранно отражённый в их физических характеристиках. Отсюда следует, что расы человека, являющиеся по сути своей биологическими категориями, не могут быть познаны в динамике их генезиса и развития без привлечения данных исторических наук. С другой стороны, материалы антропологических исследований являются для исторических наук независимым и ценным источником информации[138].

Однако блестяще сформулированный в нашей науке принцип историзма расы[139] вовсе не исключает, а скорее подчёркивает вероятность морфологического несовпадения древних и современных расовых общностей, что необходимо учитывать при построении любых расогенетических (и этногенетических) схем.

Надо констатировать, что отрицание принципиальной возможности или даже запрет на проведение расоведческих исследований (составляющей любого этногенетического исследования) — это реакция на попытки неоправданно вольного установления причинных взаимосвязей между биологической популяцией и этносом, ничем не оправданного подчёркивания биологичной природы этноса[140], что действительно может быть использовано всякого рода расистами. Само понятие «этническая антропология» (в прямом переводе его на английский язык — ethnic physical anthropology) несёт в себе опасную, с точки зрения ряда западноевропейских и американских учёных, аберрацию, поскольку содержит грамматический элемент зависимости, которая без специальных и прозрачных объяснений вполне может быть истолкована как причинная. Поэтому в этногенетическом исследовании следует всячески избегать пассажей, в контексте которых содержится даже намёк на прямые, а не опосредованные географической территорией взаимосвязи между такими явлениями, как этнос и популяция, этнос и раса, раса, язык и культура[141].

Этносы: историческая реалия или искусственная конструкция советского академика?

Практика исследований показывает: чем меньше археолог ориентируется в теории современной этнологии, тем чаще и увереннее он использует в своих реконструкциях всякого рода этническую номенклатуру, почерпнутую из древних письменных источников или придуманную им самим. Для этого исследователя понятия «историческая общность» и «культурно-историческая область» синонимичны, хотя на самом деле они отражают явления, которые лежат в разных плоскостях исторического процесса[142].

Между тем само существование этносов как исторической реалии теперь подвергается сомнению именно профессионалами-этнологами. По словам В. А. Тишкова, «в зарубежной литературе понятие этнос фактически отсутствует»[143].

Вместо привычной и, как казалось, хорошо обоснованной концепции этноса академика Ю. В. Бромлея и его соратников[144] нынешними теоретиками этнологии выдвигается концепция этничности, которая «подвергает сомнению… взгляд на культурную отличительность и обращает внимание прежде всего на многокультурный характер большинства современных обществ и на практическое отсутствие гомогенных групп…»[145].

Концепция этничности распространяется, конечно же, и на древние общества. Хотя стоит, по-видимому, признать, что среди древних сообществ закономерно чаще, чем в современных, можно встретить культурные изоляты и, следовательно, культурную специфичность. Но и древние сообщества в этом отношении не одинаковы, их культурные проявления надо изучать внимательно и скрупулёзно во всём их многообразии. Так, модели культурообразования, применимые к древним высокогорным или лесным сообществам, вовсе не применимы к степным, часто кочевым группам с их исключительной мобильностью и повышенной способностью к разного рода миграциям и культурно-генетическим диффузиям.

Таким образом, традиционная дискуссия о соотношении таких понятий, как «этнос» и «археологическая культура»[146], сегодня переносится в плоскость проблемы существования этноса как некой исторической реальности современности и древности вообще.

Культура этноса, этническая культура и археологическая культура

Этнологические новации, которые вводит или пытается ввести в науку В. А. Тишков, признаются далеко не всеми российскими учёными, в том числе и профессионалами-этнографами, сотрудниками возглавляемого им Института этнологии и антропологии РАН, в чём он сам признаётся[147]. Не дело классических историков, археологов или антропологов вмешиваться в дискуссию о фундаментальных проблемах теории этнологии.