Фамильяр и ночница (СИ)

— Кто это с тобой, Дана?

— Во-первых, здравствуй, Руслан, — сдержанно ответила девушка, — а во-вторых, это Рикхард, человек, которого прислали мне на помощь из Маа-Лумен. И в третьих, кто сболтнул тебе, в котором часу я уезжаю?

— Да какая разница! Я же как лучше хотел, проводить тебя собирался! А ты со мной недотрогу из себя строишь, а сама тут сидишь бок о бок с каким-то мужиком. И зачем тебе вообще нужна чья-то помощь?

— А ничего, что я еду в чужой город и занимаюсь подозрительным делом? — прищурилась Дана.

— А кто тебя на аркане тащил? Я же тебе говорил: не лезь на рожон, живи спокойно, как всякая разумная баба! Почему ты доброго слова не слушаешь?

— Это вы о себе, сударь? — насмешливо промолвил Рикхард. — И какое из сказанных вами слов было добрым?

— А вас-то кто спрашивает? — огрызнулся Руслан, скорее растерянно, чем грубо.

«Только бы Рикхард не выдал меня! — с отчаянием подумала Дана. — Если Руслан узнает, что я заикалась о каком-то женихе, то пиши пропало: его уже клещами не оторвешь». Но северянин, похоже, разгадал ее мысли и лишь бесстрастно сказал:

— Сударь, я вижу, что Дана не рада вашему обществу. А поскольку меня отправили сюда помогать ей, то я считаю себя ответственным. Давайте не будем привлекать лишнего внимания и разойдемся по-мирному.

Руслан стушевался, видимо решив, что на людной станционной площади затевать перепалку и впрямь неразумно. Проводив его взглядом, Дана вздохнула и Рикхард осторожно погладил ее опущенную руку.

— Спасибо, что заступился, — тихо сказала она.

— Да ладно, было бы кого бояться! Это же просто глупый мальчишка, испорченный родительским примером, но в душе он не злобный, — отозвался Рикхард. — И как я вижу, он вовсе не твой жених?

— Верно, Рикко, быстро ты его раскусил — вздохнула Дана, — да и меня тоже. Нет у меня никакого жениха…

— Зачем же ты пыталась меня обмануть?

— Ну, женщины всегда так говорят, если чуют опасность, — призналась Дана. — Прости, я вижу теперь, что ошиблась на твой счет, но как иначе, если мы гораздо слабее вас? Ведь если с женщиной случится беда, ее же потом и виноватой назначат!

— Значит, ты думала, что одинокую девушку я бы без сомнений взял силой?

— Да пусть бы и не силой, есть другие пути, о которых девушки потом очень жалеют. А когда предупредишь, будто у тебя за спиной торчит мужик, — это хоть какой-никакой да гарант…

— Заметь, ты сама сказала: «какой-никакой», — сказал Рикхард. — А кроме того, приятна ли тебе такая опора и защита, будто ты вещь, которую дозволяется трогать только хозяину?

— Наверное, нет, — отозвалась Дана, — но страшно мне порой в этом мире, Рикко. Если уж я даже соседнего города боюсь… Да что там соседний, я тебе еще про кур не рассказала! Представляешь, кто-то ночью зарезал несколько несушек у Мелании, залил все вокруг кровью да насадил головы на забор! Я как услышала, аж похолодело внутри! Вот и подумай, что страшнее: простые невежественные люди или потусторонний мир!

— Куры, говоришь? — нахмурился Рикхард. — Что же, Дана, это бывает, ведовство, увы, дело неблагодарное. И я таким вопросом уже давным-давно задаюсь. Но теперь же я рядом, и тебе нечего там бояться.

Он говорил так уверенно, что Дана невольно улыбнулась. Тут подошел пассажирский поезд, окрашенный в ярко-зеленый цвет, и они устроились в вагоне. В Усвагорск, по словам Рикхарда, предстояло прибыть ближе к вечеру.

— Надеюсь, ты за это время не успеешь заскучать, — шутливо сказал он. Дана лукаво прищурилась и достала из своего вещевого мешка кипу рисунков и эскизов, над которыми она корпела в свободное время. А лучшие из них воплощала в своих зачарованных изделиях. Здесь были диковинные птицы, рыбы, кувшинки, морские раковинки, листья и колоски, и все это искусно переплеталось в самых сложных узорах.

— Ты всегда сама придумывала, что нарисовать?

— Только когда меня возвели в мастера: ученицы рисуют то, что скажет Мелания. Но особенно я люблю птиц: по-моему, в этом образе умещается все мироздание. Вот, посмотри сюда!

На одном из листов был изображен большой идол, в котором угадывалась женская фигура с покатыми плечами и округлыми бедрами. Его выступающее чрево было украшено силуэтом птицы с пышным хвостом и раскинутыми разноцветными крыльями. За большим идолом следовали другие, все меньше и меньше. На одном изображалась птица с более тонким и скромным оперением, на следующем — птенец, одетый желтым пухом. Потом — только вылупившееся беспомощное существо, дальше яйцо, усеянное крапинками и на последнем, самом маленьком, — гнездо, только ожидающее нового жильца.

— Стало быть, один идол прячется в другом?

— Именно так! Это зарождение новой жизни, от ожидания и крохи до зрелого существа, — пояснила Дана. — Я всегда заклинаю их именем Матери-Сырой Земли, чтобы они приносили семьям мир, покой и здоровье. Наверное, пытаюсь так заглушить тоску…

Последние слова она выпалила неожиданно для себя самой и неловко замялась. Но Рикхард тепло улыбнулся и ответил: