Фамильное серебро

Его подвели к окну. А за окном, на раскаленном добела солнцепеке он увидел разноязыкое, пестрое скопище людей с лопатами, кетменями и тачками, увидел армейские палатки, огромные артельные казаны, исходящие синим чадом подгорелого хлопкового масла, увидел врытые в землю свежетесаные столбы из горбыля и красные, еще не успевшие выгореть, транспаранты, натянутые меж белых от пыли карагачей.

— Здесь две тысячи рабочих. Они прибыли строить завод и через две недели начнут рыть котлованы. Вот ваше время. Другого нет. Через месяц первая печь должна дать кирпич. Что-нибудь непонятно?

Поярков вышел в полной растерянности. То, что ему предлагалось, казалось делом совершенно немыслимым, кощунственным нарушением всего того, чему его учили и что признано безусловным в результате практического опыта многих поколений. «Вот ваше время. Другого нет». Значит, без шурфов, разбитых по строгой сетке технических канонов, без опробования, даже без защиты отчета? На что же он тогда? Может, он, геолог, здесь вовсе и не нужен, все решено без него?

Выехал на место. Сначала неуверенным, но затем все более и более жадным шагом сделал несколько пересечений, слушая, как хлещет по сапогам косматая от пыли полынь. К вечеру стало легче дышать. Не потому, что спала жара, просто что-то стало проясняться, даже подумал, что, может быть, при всей своей партизанской сути приказ товарищей из СНХ республики не так уж и безнадежен. Главное, убедиться, что в суглинках нет известковых конкреций[26], иначе дело плохо. Но их нет. Во всяком случае визуально обнаружить их не удалось. Вот высыпки кротовьих нор, вот глубокие промоины, можно заглянуть и в них, а что касается запасов — придется заняться геоморфологическим[27] анализом древних террас[28], но в общем-то и сейчас видно, завод на мели не окажется при всей потребности…

Ровно через две недели он подписал свое заключение. Ровно Через месяц первая печь дала первую партию кирпича. Ему рассказали об этом, а сам он не был свидетелем столь торжественного момента, в те дни он был в горах Кугитанга, где разведывал сырье на цемент, известь, пока не свалился в брюшняке и не оказался в четырехместном «юнкерсе», при страшной бесконечной болтанке доставившем его, однако, в Ташкент.

И еще урок. Но теперь в разведочной партии, под Ашхабадом, где для будущего цементного завода надо было подсчитать запасы известковых галечников. Опять та же проблема: нужны шурфы, трудоемкие, классических сечений выработки с креплением и полками, на что нет ни времени, ни людей. И тут старик-перс. Кяризный[29] мастер. Он взялся пробить нужные шурфы при условии, если всю эту работу сделает только с напарником. И пробил их! Это были узкие, круглые «дудки», они были в несколько раз уже самого узкого разведочного шурфа. Мастер помещался в них сидя на корточках, выгребая из-под себя породу маленьким, с укороченной ручкой кетменем. Веревка, кожаное ведро, да над головой — деревянный зонт от падающих камней. Примитивно? Куда уж дальше. Но вот в чем дело — они провели разведку чуть ли не вдвое быстрее и настолько же дешевле, хотя заработок кяризного мастера смутил бы не одного плановика.

Старику-персу Поярков был обязан не только этим предметным уроком народной смекалки и экономики. Они уже ложились спать, когда старик тихонько вызвал молодого русского из палатки и посоветовал немедленно уходить. Большего геологи от старика не добились, но поскольку время было тревожным, сочли за благо отойти к железнодорожной станции и связаться с Ашхабадом. Из города прибыли две бронелетучки, и поисковикам было предложено покинуть район, поскольку одна из банд Джуна ид хана перешла границу.

Теперь, вспоминая события тех лет, подчас не удержаться и от улыбки. Кончились кассеты к «фотокору». А нужно снимать.

Снимать геологические разрезы, складчатые и тектонические структуры, а то и детишек своих рабочих, жителей окрестных кишлаков, от постоянных, чуть ли не умоляющих просьб которых не было житья, хоть не вытаскивай аппарат. Кончились кассеты? Давайте деньги, они достанут. Где это они достанут, если даже в Душанбе нет? Достанут! У одного знакомого есть знакомый, а уж он найдет. И ведь нашел! Да какие, английские! И только уезжая, Поярков случайно узнал о том, что доставкой фотопринадлежностей для него занимались братья-исмаилиты, нередко ходившие в то время за кордон. Вот любопытно, как объяснился бы он с пограничниками, узнай они о его «снабженческих» каналах?