Фамильные ценности

Гостили мы и в Тбилиси у друга моего папы, известного грузинского театрального художника Парнаоза Георгиевича Лапиашвили. Помню обед в грузинском ресторане в Тбилиси – подавали цыплят табака, которые лежали грудой друг на дружке, их было так много, что ребенок просто был не в состоянии их съесть. Тут подошел директор ресторана и в знак особого уважения к именитым гостям из Москвы унес этих остывших цыплят и заменил их… на гору других, таких же, но дымящихся! С пылу с жару, как говорят. В Тбилиси мы познакомились и подружились с женой и детьми художника, а с Нино Лапиашвили, дочерью Парнаоза, я сохраняю дружбу по сей день. Парнаоз Лапиашвили рекомендовал нам отдых в Пасанаури, небольшом поселении на Военно-Грузинской дороге у бурной Куры. Помню дом и кур, которые клевали соседское пшено, за что я был жестоко наказан грузинской девочкой – она расцарапала мне щеку ногтем, и шрам этот остался на долгие годы. В Пасанаури жила русская блондинка из Рязани, вышедшая замуж за местного жителя, очень скучавшая по России и мне, ребенку, подолгу рассказывавшая о своей родине.

Я видел в Грузии прекрасные церкви и разрушенные замки, побывал ребенком в Мцхете и навсегда полюбил эту благодатную святую землю, которая позднее так ласково приняла меня, когда я преподавал в Тбилиси и работал декоратором и художником по костюмам в Национальном грузинском балете с Ниной Ананиашвили.

В 1972 году мы с папой летали в Баку и провели две недели на огромной даче у знаменитого художника Таира Салахова на берегу зеленого Каспийского моря в Нардаране. В его доме меня поразил внутренний дворик, под карнизом которого находилась полка со старинной посеребренной медной утварью из Персии и Азербайджана. Старинные ковши, кувшины, тарелки, блюда и миски. Дача была очень европейской и уютной, при ней находился сад с арбузами и тыквами, где из-за жары мы с папой спали в гамаках; это было так романтично! Таир Салахов тогда написал портрет моего папы, который репродуцируется во всех книгах о творчестве этого мастера. Мы очень подружились с двумя дочерьми Таира, Айдан и Гулей, с которыми до сих пор поддерживаем дружескую связь. Запомнил на всю жизнь шашлыки из осетрины, незабываемые кутабы и черную икру ложками – тогда все это было возможно. В Баку я посетил старый “черный” и новый “белый” город, которые показались мне очень живописными. Теперь с огромной радостью я возвращаюсь в прекрасный и очень современный, блестящий город Баку, где мне довелось проводить выставки предметов из моей коллекции в великолепном пространстве Фонда Гейдара Алиева по приглашению Мехрибан Алиевой.

Когда пришло время учиться, родители определили меня в специальную английскую школу № 29, где уже училась моя сестра. Располагалась школа на улице Кропоткинской, нынешней Пречистенке, в здании бывшего артиллерийского училища, построенного еще перед войной и расформированного в 1950-е годы. Прямо за нашей школой, на тогдашней улице Рылеева, в нынешнем Гагаринском переулке, находился единственный о ту пору в Москве частный особняк. Рядом с домом постройки XIX века был разбит элегантный и ухоженный английский сад, что для Москвы конца 1960-х являлось большой редкостью. По садику бегали два веселых скотчтерьера. Дом был отдан во владение американскому журналисту Эдмунду Стивенсу, жившему там с русской женой Ниной. Нина держала неформальный светский салон, где нашли приют деятели советского андеграунда: Плавинский, Рабин, Зверев, Немухин… Особняк казался таким сказочным и романтичным, что привлекал детей из окрестных школ. И я, конечно, не был исключением. Нынче дом Стивенсов занят посольством Абхазии.

Класс, в который я попал, можно смело назвать интернациональным. Шутка ли – в нем училось столько иностранных детей из дипломатического корпуса! Нана, девочка из Исландии, Джани, мальчик из Италии, Патриция из Чили, Рози из Бангладеш и даже принцесса Непала Налини Рана! Там же училась внучка маршала Баграмяна Карина Наджарова, правнучка всероссийского старосты Калинина Валя Маликова, дочь начальника погранвойск СССР Лена Шевченко, будущий киноактер Боря Токарев, дети советских дипломатов в США – Вова Найденов и Катя Соколова, внучка сталинского министра Зверева, а также талантливые еврейские дети – Женя Гольдгур, Лариса Шнапер, Вера Абрамова, Марина Стружинская, Марина Цысс и Миша Орлов. В классе я больше всего дружил с девочками, и особенно доверительные и дружеские отношения у меня с первого класса сложились с прелестной девочкой из хорошей московской семьи Машей Миловидовой. Меня, как низкорослого и щуплого, посадили с ней за первую парту, и вот уже более полувека я сохраняю с Машей нежную дружбу, а ее дочь Марфа стала моей крестницей.