Фамильные ценности

Мне помогали советами известные художники-эмигранты: Роман Петрович Тыртов (Эрте), Ростислав Мстиславович Добужинский, Дмитрий Дмитриевич Бушен, Александр Борисович и Екатерина Борисовна Серебряковы. Моя коллекция выросла и за счет гардероба звезды кабаре “Фоли-Бержер” 1920-х годов Халинки Дорсувны, которая разыскала меня и открыла двери личного гардероба, полного вещей со славными грифами прошлых лет. Актер Александр Арбат-Курепов передал в середине 1980-х в мою коллекцию шесть шитых бисером и блестками вечерних платьев 1920-х годов работы дома “Китмир”, принадлежавшего великой княгине Марии Павловне, а также платье Lanvin 1946 года из гардероба знаменитой актрисы русской эмиграции Claude Genia. Но самое крупное приобретение сделано благодаря семье Самсоновых: у меня оказался весь уникальный гардероб Татьяны Никитичны Самсоновой-Налбандовой (1885–1971), хозяйки заводов “Петровская водка”, приехавшей в Париж из Москвы в 1913 году и сохранившей нетронутым свой драгоценный багаж. Многие платья из семьи Самсоновых, неоднократно демонстрировавшиеся во многих странах мира, теперь бережно хранятся в моей коллекции как образцы изысканного русского вкуса.

Другим крупнейшим вкладом в коллекцию был щедрый дар самой Майи Плисецкой, передавшей мне несколько своих платьев работы домов моды Pierre Cardin и Chanel. Уже после смерти великой балерины ее вдовец Родион Константинович Щедрин любезно предложил мне взять в коллекцию другую часть гардероба Майи Михайловны.

Мы встретились с Родионом Константиновичем 6 марта 2017 года в Мюнхене, куда я приехал из Праги по его приглашению. Он назначил мне свидание в своей съемной квартире, но постоянно менял время встречи, несколько раз прося меня явиться на час позже. В результате я пришел ровно в 16:00, секунда в секунду. Позвонив в домофон, тут же услышал голос:

– Саша! Какая точность! Я поражен.

Я поднялся на второй этаж и попал в большую квартиру с довольно аскетичной, но элегантной обстановкой, где Родион Константинович с Майей Михайловной прожили несколько лет. В гостиной стоял рояль. На нем – зажженные свечи, цветы и с десяток портретов Майи. Цветы и портреты я заметил на каждом подоконнике. Казалось, что великая Плисецкая ушла из жизни неделю назад. А ведь с момента ее смерти минуло почти два года.

Меня поразили глаза Щедрина редкого нефритового цвета. Одет он был в зеленую рубашку, из-за чего глаза светились еще больше. Посмотрев на мой красный цилиндр и красное пальто, Родион Константинович произнес:

– Майя была права! Вы Чичиков. Она часто смотрела “Модный приговор” и каждый раз говорила: “Саше нужно играть Чичикова в кино без грима” – и не понимала, куда смотрят режиссеры.

Затем Щедрин даже сфотографировал меня, сказав, что такой красоты он у себя дома еще не видел. Когда он вспоминал Майю, на его глазах появлялись слезы. Говорил, что это главный человек в его жизни, что жизнь с ее уходом опустела… Радовался, что успел поставить ей памятник в Москве.

Родион Константинович передал мне шесть вещей авторства Пьера Кардена, которого Майя чтила больше всех остальных творцов моды. Также он отдал мне несколько пар ее обуви. Среди них оказались серебряные туфельки из последнего номера Плисецкой Ave Maya. Провожал меня Родион Константинович словами:

– Майя всегда говорила: “Все вещи надо отдать Саше – другие выбросят, а он сохранит”.

Этому принципу, так просто сформулированному выдающейся прима-балериной ассолюта, дружившей со мной, я стараюсь следовать всю свою жизнь.

Имение Гулевичей в Литве

Волею судеб в конце XX века я стал помещиком с имением в живописнейшем предместье Вильнюса. По существующему в странах Восточной Европы и в Прибалтике справедливому закону дома и имения, а также земли помещиков, утративших частную собственность в советское время, но располагающих документальными подтверждениями права на обладание оными в предвоенную эпоху, имеют право на реституцию. Это означает, что сам бывший хозяин или члены его семьи могут вновь претендовать на восстановление состояния и получить былые владения. На мой взгляд, этот закон не только справедлив, но и по-человечески нужен и у нас в России. Реституция способствует обогащению обедневшего генофонда, повышению культурного уровня жизни как в столицах, так и в усадьбах, оживлению исторических корней; она позволяет вливать новые капиталы в экономику и приводить в божеский вид многое из старинной недвижимости, частенько находящейся в весьма плачевном состоянии и требующей срочной реставрации.