Фамильные ценности

Ольга Петровна ушла из жизни в девяносто шесть лет. Оба ее племянника, мой папа и его брат, Петр Павлович, поехали в Саратов на похороны. Тетку Ольгу положили в маленький гробик, который поставили на стол. Отпевали прямо в комнате и похоронили на местном кладбище.

Когда папа вернулся из Саратова, я спросил:

– А что вы сделали с мебелью и платьями Ольги Петровны?

– Там все и осталось, – махнул он рукой.

Я тут же взял билет на поезд и помчался в Саратов. Еще чуть-чуть, и мог не успеть: новые жильцы активно готовились к ремонту и освобождали комнату от ненужных вещей. Я сказал, что хочу забрать имущество, принадлежащее моей семье. Возражений не последовало. Люди, занявшие комнату Ольги Петровны, даже обрадовались – не придется самим выносить хлам. Хламом они называли мебель красного дерева в стиле ампир, принадлежавшую еще моей прабабке дворянке Ольге Васильевне Чичаговой, внучке знаменитого адмирала Павла Васильевича Чичагова. Тетка Ольга берегла эти вещи всю жизнь. И вот теперь они были свалены бесформенной грудой посреди комнаты, чтобы не мешать побелке.

Я задумался: как же мне перевезти эту мебель в Москву? Мне было двадцать лет! Не придумав ничего лучше, отправился на железнодорожную станцию и спросил:

– Где у вас тут грузовые перевозки?

На меня посмотрели как на сумасшедшего.

– Мальчик, записываться нужно за месяц!

Тогда я потребовал отвести меня к начальнику станции. До сих пор понять не могу, откуда во мне тогда взялась такая решительность! Думаю, мной двигал страх потерять семейные реликвии. Когда я представил, что все эти вещи могут сгинуть на помойке, меня охватил настоящий ужас. Меня отвели к начальнице с пергидрольной халой на голове.

– Ваши документы, – потребовала она.

У меня с собой не было ничего, кроме студенческого билета Школы-студии МХАТ. Я протянул ей эти корочки со словами:

– Я сотрудник Московского художественного театра! Мне необходим контейнер для перевозки мебели.

– Но у нас нет свободного контейнера, – упрямилась тетка с халой.

Я стоял на своем:

– А мне он нужен сегодня!

И что вы думаете, дорогие читатели? Благодаря настойчивости и силе гипнотического убеждения я получил контейнер в тот же день! И все это задолго до “Модного приговора”, подарившего мне огромную, многомиллионную популярность. Ликованию моему не было предела.

Контейнер подвезли прямо к дому. Но как перетаскать вещи в контейнер? Я обратил внимание на мальчишек лет по тринадцать-четырнадцать, которые бегали по двору наперегонки. Подошел к ним:

– Хотите заработать на мороженое?

Конечно, они хотели. И с радостью помогли мне перетаскать всю мебель из комнаты в контейнер. Следом погрузили семейную переписку, фотографии, платья, книги и отправили все это в Москву. Получив от меня по два рубля, счастливые мальчишки с гиканьем убежали.

Когда контейнер открыли перед нашим домом на 3-й Фрунзенской, пыль поднялась столбом. Но я чувствовал себя настоящим победителем! С тех пор мне довелось спасать не единожды чужое имущество и даже целые гардеробы. Я не боюсь отправить старинный диван из Чили в Париж или китайский умывальник из Макао в Вильнюс…

В 1982 году я эмигрировал во Францию, где коллекцию пришлось создавать практически заново. Но для меня открылись замечательные блошиные рынки Парижа и его антикварные аукционы. Не скрою: множество старинных портретов, вееров, зонтов и сумочек пришло в мою коллекцию с прилавков парижского блошиного рынка Vanves, который и по сей день остается моим любимым местом поисков и покупок.

С 1983 года я преподавал историю костюма в крупнейшей парижской школе моды Esmod, которая находилась на Больших бульварах возле аукциона Drouot. В перерывах между лекциями я покупал там жилеты XVIII века, старинные туфли, корсажи и ткани. Среди моих студентов были отпрыски родовитых семей, которые не покидали своих дворянских гнезд многие века. Они делились со мной фамильными сокровищами. С одной из них, графиней д’Алькантара, я делаю выставки до сих пор!

Во второй половине 1980-х годов я стал регулярно публиковать статьи о моде и стиле на страницах парижского еженедельника “Русская мысль”. В 1985 году появилась моя заметка о намерении собирать платья работы русских домов моды, созданных эмигрантами в Париже. Первой откликнулась знаменитая парижская манекенщица 1920–1930-х годов баронесса Галина Романовна Дельвиг, у которой я купил платья из гардероба княгини Марии Илиодоровны Орловой и получил много модных фотографий Галины Романовны и ее сестры, не менее знаменитой манекенщицы в доме моды Maggy Rouff Жени Горленко, виконтессы де Кастекс. Воспоминания Магги Руфф, которые вышли на русском языке с моей легкой руки.