Фамильные ценности

– Ничего же, – пожала Ируся прекрасными плечами. – Славик спит как младенец. Он своё дело сделал. И даже не одно, а два: зачал и вырастил. А всё остальное у нас называется – «твоё воспитание».

– Но как же… вы же вместе… столько лет… – Зоя не находила слов.

– Расслабься, подруга, – посоветовала Ируся. – «Мы же» – были когда-то. А теперь у нас – «он же» и «я же». Как инь и ян – противоположные начала. Слышала про такие?

– Ну да… восточные символы… Так они разве не вместе? Не заодно? Мужское и женское начала! И вообще, у вас же… ну… любовь!

Почему-то это слово выговорилось трудом.

– Через четверть века совместной жизни? Наивная ты девочка! Через четверть века «любовь» – это уже инцест! – вздохнула Ируся, на сей раз легко, как о давно забытом. – И, между прочим, не я это придумала. Сходи-ка на форумы в интернете, пообщайся с умными людьми… Хотя у тебя же компьютера нет. Вот что: как в нашей шараге будут списывать, я тебе раздобуду! В этом году, правда, уже вряд ли…

– Да не надо мне… Я с ним не умею, – пробормотала Зоя и завалилась навзничь.

У неё было такое чувство, словно по ней проехал асфальтоукладчик. Такой новенький, мощный, ярко-жёлтый. И под его катком за какую-нибудь минуту с хрустом распластался весь мир этого родного, этого заветного дома. Да что там! Само слово «любовь» со звоном рассыпалось на кусочки!

А непостижимая Конькова приподнялась на локте и постановила:

– Так, хватит трагедий! Всё нормально. Жизнь продолжается! Слышишь, Зоська? И ты мне, подруга, лучше вот что скажи: ты бабкину тетрадку хорошенько просмотрела? Всю-всю?

Зоя убедилась, что выглядит Ируся совершенно как всегда: глаза ясные, цвет лица безупречный, в пушистом розовом халате с широкими белыми манжетами и воротником шалевой формы. Может, эти ужасы Зое послышались?

– Баб-Анфисину? Само собой… Раза три пролистала.

– А может, там какие-нибудь невидимые чернила? Или, может… шифр…

Зоя постучала пальцем по лбу.

– У бабы Анфисы? Не смеши… У неё четыре класса образования было. Притом человеку за восемьдесят!

– М-м… – простонала разочарованно Конькова и плюхнулась на спину. Но тут же подскочила с новым вопросом: – А на какой фильм она ходила, ты узнала?

Определённо её признания Зое только послышались!

– А что? Думаешь, надо было?

– Ну, мало ли! Вдруг какая-нибудь ниточка. Ты детективы-то хоть читаешь, Петунина?

– Да как-то не очень…

– Так и знала! Как в лесу живёшь. Наследство – это же самая популярная тема! Ну, после заказных убийств, конечно.

– Фу… Проживу как-нибудь и без популярных тем, – скривилась Зоя, отворачиваясь и прикрывая глаза.

Ируся слегка пнула её пяткой и объявила:

– Пошла варить кофе! А то ты, подруга, я смотрю, выспаться решила!

– А что… И очень кстати бы, – пробормотала подруга.

Неожиданно захотелось домой. Слишком много отрицательной информации вылилось на неё в этом уютном доме. Даже голубые стены в спальне на глазах помрачнели. Смотреть на них бессонными ночами?! «Не буду делать голубую спальню, – перерешила Зоя. – Лучше цвет беж или персиковый…»

– Тебе чёрный, как всегда? – крикнула Ируся из кухни.

И ровно через минуту вернулась с подносиком, толстой ручкой и листом бумаги формата а-четыре. Удивительно! Лицо её было спокойно и безмятежно, как всегда. Разве что тени у глаз…

– Молодец ты у нас, – грустно восхитилась Зоя. – Сильная натура! А я б вот точно с ума сошла…

Ируся усмехнулась, отхлебнула глоток.

– А ты думаешь, почему я такая натура? Не знаешь? Мамино воспитание, подруга! Мне же мама с пятнадцати лет твердила: «Помни, что у тебя есть голова на плечах!» Как заклинание. Установка такая – голова на плечах! И на вечера меня отпускала, и всюду. Помнишь, тебя ещё к Костиной на день рождения не пустили, как ты ревела? А меня – всюду! Вот с этой самой головой. И в парк на танцы, и к подружкам допоздна заниматься. И я, как заговорённая… один раз только в переделку попала, я тебе не рассказывала, ты уже в училище училась. На море пришли с девчонками на танцплощадку в дом отдыха, и приглашает меня парень. Ну, танцуем, познакомились уже, и вдруг вижу – ему плохо стало. Вроде не пьяный, а глаза закатил, навалился на меня – сейчас грохнется! Зову на помощь – никто внимания не обращает, музыка орёт, и девчонки мои куда-то подевались. Я его до скамейки кое-как доволокла и давай в чувство приводить – всё как положено, как нас на уроках санподготовки учили. Стараюсь так, и не соображаю, что вокруг никого. Скамейка-то за поворотом, в уютной такой аллейке! И не знаю – то ли так успешно ему массаж сердца делала, то ли он притворялся… В общем, пришёл в себя – и как набросится! Кофточку мне порвал, придурок… не помню, как и вырвалась. Но обошлось, убежала. И больше на эту танцплощадку – ни-ни! А теперь вот и мне приходится на Дашкину с Машкой головы рассчитывать… У тебя кофе не остыл ещё?

– Слушай, а по-моему, ничего тут плохого нет. Голова на плечах – это ж нормально! Хуже, когда во всём опекают! Вот мы с мамой всегда вместе мою одежду покупали. С тех пор как она меня к музыкалке приговорила – и до самого замужества!