Фамильные ценности

Хотя болезненной утраты она вроде бы не ощущала. И в последние дни как-то даже забыла об архивных делах. Да и, в конце концов, дожила же она до сих пор безо всякой примеси дворянской крови!

Впрочем, дворяночку, хоть и придуманную, было всё-таки немного жаль. Всё-таки, надо признать, оживляла она унылые Зоины будни. И вносила в жизнь некоторые свежие нотки!

А бабушка Анфиса, выходит, ошиблась, со вздохом заключила Зоя. Не ездили, значит, наши предки на бал в карете с фамильным гербом! Не вязали прабабушки серебряными крючками бисерных кошельков из шёлковых нитей! И никогда не давали концертов в их имениях ни прославленный скрипач Генрик Венявский, ни серебряное сопрано – Аделина Патти, не говоря уж о короле вальсов Иоганне Штраусе! Так что зря выписывала она в блокнот отрывок из энциклопедии дворянской культуры. Да и Ируся напрасно так захлёбывалась «Жизнью в дворянской усадьбе»…

Вот уж кто точно расстроится теперь – так это Ируся. «Ну, уж придётся любить меня какую есть – простолюдинку!» – мысленно извинилась Зоя перед подругой. И пробормотала вслух:

– Не хочу быть столбовою дворянкой… хочу быть простою крестьянкой!

Представила себе расстроенную Ирусину физиономию и от души расхохоталась.

И из этого смеха вдруг родился новый ритм: трам! па-па-пам! па-па-пам-трам-трам! И снова аккорды вверх – энергичное стаккато: трам! па-па-пам! па-па-пам! – и глассандо вниз: тр-р-р-р-р-р-р-паммм! Упругий темп дня вернулся к ней!

В конце этой фразы Зоя уже поворачивала ключ входной двери.

В начале следующей – сбегала по лестнице.

Ещё через несколько тактов – просила водителя маршрутки остановить на Филатова.

И уже к концу репризы разглядывала чёрно-белую вывеску: «JAZZ-КАФЕ»…

Теперь главное было – не остановиться! Вбежать и сразу брякнуть Флуху: я согласна! Давай репетировать джаз!

Интерьера кафе она не разглядела – как обычно некстати заколотилось сердце. Что-то чёрно-серо-сиреневое, блестящее, какие-то фотографии на стенах… Между столиками сновали девушки-официантки в белых галстучках поверх сиреневых рубашек.

– Музыканты? А они здесь не репетируют, – огорошила Зою одна из них. И весёлый ритм этого дня опять поперхнулся и сконфуженно умолк.

– А вы не подскажете, где? Где именно они репетируют?

Пока у Зои созрел этот естественный вопрос, девушка успела обслужить пару столиков.

– Я не в курсе. А вам зачем?

И ещё дважды она мелькнула мимо с подносом, прежде чем Зое удалось вытолкнуть из себя слова:

– Да я, знаете, насчёт работы…

После этого в руке у неё очутился листок с рядом цифр:

– Это Игоря Андреича, руководителя! Телефон у нас вон там.

«Так у них ещё и руководитель!» – ужаснулась она.

И только нагрев в муках сомнений телефонную трубку до температуры тела, наконец сообразила: руководитель – это же, надо думать, сам Флух и есть! Гарик! То есть Игорь.

Звали его к телефону почему-то целую вечность. И примерно столько же он объяснял ей, как добраться.

– Да ладно, ты скажи мне адрес! Просто адрес. Я найду! – опрометчиво пообещала Зоя.

Следующие полтора часа она ездила на троллейбусе, на маршрутке и ещё на одной маршрутке, после чего минут пятнадцать пыталась выпутаться из паутины проездов, тупиков и переулков в глухом углу, называемом Дубинкой.

Она даже не поверила собственным ушам, когда, пройдя сквозь очередную змеиную нору общего двора, услышала знакомый голос! Хотя где же ещё, как не в такой дыре, мог Флух жить и изобретать свои идеи!

Голос доносился из окна хиленькой пристройки – не то мансарды, не то мезонина, не то неуклюжего наброска второго этажа на старом кирпичном доме. И пока Зоя взбиралась по деревянной лесенке, опасливо хватаясь за перила, интонации его становились всё увереннее, диапазон распахивался всё шире. Удивительное дело: шепелявость Флуха в минуты гнева или особого воодушевления куда-то пропадала!

– …С ними мы раскланиваемся, расшаркиваемся, улыбаемся и расплёвываемся. Непонятно? Я говорю, эти идиоты думают, что нас там, типа, подают, как десерт! И пусть думают. Мой кот, может, тоже думает, что он в доме хозяин. Потому что так он понимает мир своими кошачьими мозгами!

Речь его сопровождалась гулкими одиночными ударами барабана.

– Короче, у них свои задачи: ужраться вусмерть, или поприкалываться, или снять тёлку… Это типа их собачье дело. Ну, и есть нормальные ребята… их, конечно, единицы! Но есть ребята, которые пришли послушать музыку («Бум-м!» – утвердительно грянул барабан). Потому что мозги у них другие…

На этих словах Зоя достигла второго этажа. По краю пристройки располагался то ли узкий балкон, то ли открытый коридор, куда выходили два окна. В одно из них заглянула Зоя, готовая увидеть толпу слушателей. Ибо ещё в юности Флух обладал талантом собирать вокруг себя толпы ротозеев.