Фамильные ценности, или Возврату не подлежит

Ни в бриллиантах, ни в норковых шубах нет ничего дурного, но разве они – непременное условие… отношений? Ну пусть даже любви. Если любит – значит, должен? Почему? Почему обязан-то? Какая-то в этой логике любовь получалась… односторонняя.

В конце концов, она, Даша, не инвалид ведь и не дитя малое, чтобы ее нужно было на ручках носить. И в институт сама поступила, и подрабатывать сразу начала – стипендии, даже повышенной, хватало разве что на оплату общежития да на самые дешевые макароны. Без ничего, как говорила соседка по общаге, шумная, никогда не унывающая Ника.

Прошлой зимой, почти сразу после первой Дашиной сессии, Ника притащила откуда-то замерзшую ворону – обычную, серую, довольно крупную, с подбитым крылом. Птичка оказалась живучей, отогревшись, стала шарить по углам в поисках «чего бы покушать» и вообще быстро оправилась. Через месяц никто не мог бы сказать, которое крыло было не в порядке.

Назвали спасенную, естественно, Кларой. Раза три в неделю она устраивала себе разминку, нарезая круги вокруг висящего в центре потолка унылого зеленого плафона. Крылья задевали потолок, срывая с него потрескавшуюся штукатурку, и после разминки Клара долго чистилась, недовольно, очень по-кошачьи фыркая. В остальное время летать она отказывалась.

Суровая комендантша Марина Викторовна, которую за глаза называли Мандрагорой (должно быть, из-за зычного голоса: как известно, крик мифической мандрагоры, выдергиваемой из земли, способен убить человека), время от времени устраивала обходы «вверенных помещений» на предмет обнаружения «безобразий». Что в ее представлении было безобразиями, сказать сложно: обходы обычно завершались с нулевым результатом. Хотя и пугали всех до нервной трясучки. Умная Клара, моментально выучившись различать звук монументальной комендантшиной поступи, пряталась от обходов в узкий встроенный шкаф. Шкаф был крошечный, тесный, но ворона ухитрялась так зарыться в шмотье, что обнаружить «нелегалку» было совершенно невозможно. Когда тяжелая поступь Мандрагоры затихала вдали, дверца шкафа приоткрывалась, и в щели посверкивал хитрый птичий глаз: ну как, отбой или еще посидеть?

Очень может быть, что прятать Клару не было никакой необходимости: при всей своей суровости и громогласности Мандрагора отличалась изрядной сердобольностью, регулярно подкармливая окрестных бродячих кошек и особо оголодавших студентов, откуда-то всегда точно зная, кто позавчера доел последнюю картошку. Но «прятки», похоже, были для вороны дополнительным развлечением, так что все продолжало идти однажды заведенным порядком. Иногда Клара сидела в шкафу просто так, для удовольствия: тихо, тепло, как раз то, что нужно уважающей себя вороне. Из шкафа доносились шорохи, скрипы и совсем уж непонятные звуки – Клара устраивала гнездо, для которого девушки жертвовали ей старые махровые носки. Особенно охотно жертвовала боявшаяся мышей Ника. Однажды она даже заявила, что в шкафу есть дыра, и если бы не Клара, мыши давным-давно повылезали бы и съели бы все сапоги и туфли. Может, оно и вправду было так.

На летние каникулы Ника отвезла Клару к себе домой, в маленький приуральский городок, а вернувшись, рассказывала с хохотом:

– Представляешь, не нужна ей на фиг никакая свобода! Я-то думала: частный дом, сад, до леса километра три, улетит – только ее и видели! Найдет себе пару, станет молодое поколение воспитывать. А вот дудки! Разминку вокруг старой яблони устраивала, а так все лето на терраске просидела. Бабка меня чуть не прокляла: забери, говорит, свою сатанинскую птицу! Ну я чего? Нам тут с ней веселее, правда? Какая же она сатанинская, если она серая?

Ворона довольно быстро выучилась выговаривать свое имя и нечто вроде «ам». Когда холодильник начинал, как шутила та же Ника, «урчать от голода», Даша с ней отправлялись по соседям – просить «на прокорм вороны». В каждой комнате ворона презрительно оглядывала помещение, щелкала клювом, представлялась:

– Клар-ра… – и требовала: – Клар-ре… ам!.. Клар-ре… ам!

Все все понимали, много ли нужно «на прокорм вороны», но давали щедро. Кто картошки пару кило отсыплет, кто сыру кусок, кто макарон полпачки, кто тортиком поделится.

Впрочем, просить ходили совсем нечасто: стипендия плюс всякие там раздачи рекламных листовок обеспечивали им с Никой вполне приличное существование, даже на обновление гардероба хватало, особенно если ловить распродажи. Ника была старше на два курса и всегда знала, «где в этом городе максимально эффективно потратить свой небольшой рубль, а главное – где его честно заработать». Собственно, именно она притащила Дашу на ту промо-акцию, где Даша познакомилась с Глебом. Ну, точнее, это он с ней познакомился, но какая разница, правда?