Фан-клуб

— Нет, — запротестовал Бруннер, — такие вещи уже давно не применяются. Ты говоришь о том, что видел в фильмах. Теперь офицеры полиции весьма гуманны, а каждый гражданин обладает правами…

Шивли фыркнул.

— Иисус, да может ли кто-нибудь разговаривать со столь наивным и глупым парнем, как ты, Лео? Как, по-твоему, мы допрашивали пленных во Вьетнаме? Как ты думаешь, почему моих друзей из Техаса или Лос-Анджелеса, которых застукали за торговлю наркотиками или другие штучки, легавым удавалось расколоть? Я даю тебе представление о джентльменской части такого допроса, Лео. Не полную правду, потому что, уверен, у тебя не хватит пороху узнать остальное. Но что бы ты сделал, если бы они начали сдирать тебе ногти с пальцев? Или стукнули по яйцам разков десять подряд? Или тушили окурки о твою кожу? Ты скажешь очень многое. Ты запоешь. Ты будешь болтать. И наболтаешь о многом. И обязательно назовешь наши имена и фамилии — мистера Говарда Йоста, мистера Адама Мэлона, мистера Кайла Т. Шивли. А затем они придут за нами и пришьют похищение, изнасилование, вымогательство. И никто из нас никогда больше не увидит дневного света.

Бруннер начал покрываться потом.

— Этого никогда не случится, никогда, — клялся он. — Даже если она расскажет, то я ни за что не признаюсь. Скорее умру, чем назову ваши фамилии.

Шивли проворчал в ответ на это:

— Хорошо, будем надеяться на то, что, может быть, ты и не заговоришь. Но будем ссылаться на это как на «может быть». Никогда не знаешь, как поведешь себя, пока копы не наложат на тебя лапы. Но я говорю не об этом. Дело не в тебе, Лео, не в том, расскажешь ты или нет. То, что скажет она, — вот что имеет значение. Если она не сможет заговорить, у нас не будет никаких проблем. Тогда и ты будешь в безопасности. Гови и Адам тоже будут в безопасности. Если она никогда не назовет полиции твою фамилию, мы все окажемся в безопасности, все будем богаты и прекрасно устроены. Теперь до тебя все дошло?

— Н-нет, — поежился Бруннер, — не уверен, что понял, о чем ты говоришь.

— Скажи прямо, — посоветовал Йост.

Шивли продолжил с победным видом и более спокойно:

— Мы в этом деле повязаны все вместе, и ты лучше слушай, что говорит тебе твой друг Шив. Я отбыл свою каторгу во Вьетнаме, понимаешь ли, и узнал многое из науки выживания, и тебе лучше будет, если ты мне поверишь. Мы никогда никому не доверяли — я подразумеваю, никому живому в возрасте от семи до семидесяти лет. Не доверяли никому, даже если только подозревали, что человек знает о чем-то, что ему знать не положено, и что могло бы навлечь на нас беду. Мы просто выпускали ему мозги, понимаешь, и после этого не было никого, кто бы проговорился и загнал нас в западню. — Он помолчал, подчеркивая этим значение сказанного. — Такая же ситуация имеется и у нас. Зона сражений. Это значит — Шэрон или мы. Поэтому я пытаюсь как можно тактичнее воззвать к вашему здравому смыслу — после того как она напишет это письмо, нам нужно избавиться от нее. Щелкнешь пальцами — и ее нет. Избавимся от нее, и сразу исчезнут все наши проблемы. Вот так обстоят наши дела, мальчики.

— Нет! — Бруннер был в полном отчаянии. — Ведь ты так не думаешь на самом деле, Кайл? Ты, ты пошутил над нами…

— Мистер Бруннер. Я вовсе не шучу. Или она, или мы.

— Нет, это не по мне. Хладнокровное убийство? Ты, наверное, лишился рассудка. Нет, я никогда не пойду на это. — Он весь посерел от ужаса. — Участие в похищении, затем в изнасиловании, затем в вымогательстве — эти преступления и так всегда будут на нашей совести.

Мэлон был слишком испуган происходящим, чтобы открыть рот, но чувствовал, что наступил момент, когда надо высказать свое мнение.

— Я с Лео, на всю тысячу процентов. Выкуп — это предел. Убийство исключено. Попадем мы в беду или нет, я не хочу крови.

Шивли с вызовом посмотрел на него, затем обратился к Йосту:

— Ты — более практичный человек, чем наши друзья, Гови. Что скажешь на это ты?

Йост явно нервничал.

— Конечно, я понимаю твою точку зрения, Шив. Мы оказались в весьма неприятном положении. Но, честно говоря, взвесив все «за» и «против», я должен встать на сторону Лео и Адама. Не думаю, что так уж необходимо убивать ее. Во-первых, это самое тяжкое преступление… Во-вторых, она может понадобиться нам. Я вот что имею в виду: если что-то пойдет не так после того как получим выкуп, она все равно останется в заложницах и это защитит нас.

— Как только мы освободим ее, у нас земля начнет гореть под ногами. И все это — из-за Лео.

— Я обдумываю, что может случиться после этого, — сказал Йост. — Предположим, мы получим выкуп, но обнаружим, что за нами следят или еще что-нибудь в таком духе. Что ж, до тех пор пока будем держать ее живой, мы в безопасности. Даже если мы снова вынуждены будем скрываться вместе с ней или поступим каким-либо другим образом в ее отношении.

— Не вижу в этом никакого смысла, — упрямо стоял на своем Шивли. — Покуда она жива, она может выдать Бруннера. И, хочет он этого или нет, сможет навести на нас представителей закона.