Фан-клуб

— Ладно, если дело дойдет до такого положения, существуют два других, менее опасных решения вопроса, — сказал Йост.

Мэлон подумал, что, очевидно, Йост делает все возможные усилия, чтобы примирить всех и прийти к приемлемому компромиссу.

Йост продолжал:

— Так как она знает фамилию только Лео и ей неизвестны наши, мы можем пригрозить ей, прежде чем отпустим на свободу. По-настоящему напугать ее. Сказать, что мы по очереди тоже будем следить за ней. А если она все же обратится в полицию и выдаст Лео, мы придем и схватим ее. Укроемся и будем ждать, пока сможем поймать. Это может заставить ее молчать.

— Нет, даже я не верю в это, почему же она должна поверить в такой бред?

— Хорошо, положим, ты прав. Тогда выслушай мою вторую идею. Эта точно сработает. Если все же ситуация действительно окажется такой (не думаю, что это произойдет, но все же), мы сможем отправить Лео за границу. Пусть он остается там до тех пор, пока в предсказуемом будущем здесь обстановка не нормализуется и инцидент не забудется.

— Полиция схватит его прежде, чем он взойдет на борт самолета или корабля.

— Этого не случится, если он уедет до того, как мы освободим Шэрон.

Шивли раздумывал над последним уточнением Йоста.

— А что ты думаешь о выдаче преступника другой страной?

Мэлон воспользовался возможностью укрепить эту альтернативу:

— Ганза. Он ведь и так хотел съездить в Ганзу. Никто никогда не узнает, что он находится там.

— Или Алжир, или Ливан, — добавил Йост.

До этого момента, подобно зрителю на теннисном матче, Бруннер по очереди смотрел то на Шивли, то на Йоста, слишком завороженный продолжительным обменом мячом между ними, чтобы осознать, что мячом является он сам.

Обмен ударами закончился. До Лео наконец дошло, что он не зритель, а участник игры, участник, к которому теперь обращался Шивли.

— Ну что ж, думаю, такое может сработать. Если мы сможем устранить тебя с пути, Лео, то у нас не будет необходимости избавляться от этой шлюхи. Ты должен быть готов вылететь с аэродрома в пятницу.

— Вылететь? — Бруннер снял очки и посмотрел на всех своих компаньонов, затем надел очки снова. — Не могу сделать этого. Слишком необдуманный шаг. Что будет с моим делом, с клиентурой? А жена — она не отпустит меня.

— Пошла она ко всем чертям, твоя жена, — отрезал Шивли. — Мы говорим о своих жизнях, включая и твою.

— Но такой отъезд не может произойти. Ведь надо подготовиться…

— Ты уже готов, — сказал Шивли. — У тебя есть паспорт. Будут деньги. Жизнь окажется в безопасности. Неужели этого недостаточно?

— Но послушайте, вы не понимаете. Никто так не поступает, за одну ночь. Изгнать самого себя. Мне нужно привести в порядок дела, все решить — да и в любом случае мне это не нравится. Не хочу жить где-нибудь за границей вечно.

— А что, тебе хотелось бы жить в каком-то каменном мешке пять футов на пять, в камере смертников и тоже вечно?

— Конечно же нет, но…

Йост наклонился вперед, чтобы разрядить обстановку:

— Позвольте мне внести предложение. Мы договорились, трое к одному, что не будем причинять вреда Шэрон. Это улажено. У нас еще остается время обдумать, насколько опасно ее освобождать, раз ей известна фамилия Лео. Может быть, Лео достаточно будет сменить фамилию и переехать в другой город, например где-нибудь на Среднем Западе, где его никто никогда не обнаружит…

— На это я согласен! — вскричал Лео, готовый на любой компромисс.

— Ладно, все равно мы можем отложить окончательное решение на завтра, когда деньги будут здесь, прежде чем освободим Шэрон. Может быть, мы восстановим нормальную внешность Лео и кто-то из нас довезет его до дома. Там он возьмет жену и ее сестру, все трое сядут на поезд и уедут куда-нибудь в забытое богом местечко.

— Но как я смогу все объяснить Тельме?

— Это нетрудно, — сказал Йост. — Какая-то путаница с деньгами; клиент думает, что ты мошенничаешь с его бухгалтерскими книгами, хочешь надуть его. Он собирается выдвинуть против тебя обвинение. Твой адвокат советует тебе исчезнуть на некоторое время. Если твоя жена начнет возражать, думаю, что обретенное богатство сделает ее более покладистой. Да, кажется, это можно будет выполнить завтра, Лео.

— Хорошо, мы сможем что-нибудь придумать, — поспешно согласился Бруннер, стремясь завершить дискуссию и отвлечь внимание остальных от собственной персоны. — Я сделаю все, что смогу, лишь бы мы не оказались замешанными в убийстве.

Йост, сияя улыбкой, взглянул на Шивли:

— Хорошо. Шив, ты удовлетворен?

Шивли опрокинул в себя остатки виски.

— Договорились, — закончил Йост, вставая и направляясь в кухню. — Позвольте мне откупорить новую бутылку.

Адам Мэлон, намеренно остававшийся в стороне от спектакля, разыгравшегося перед ним, был потрясен драмой, невольным наблюдателем которой оказался.