Фан-клуб

— Я… не могу сказать, что вовсе не думаю о мисс Филдс. Но, если ты хочешь услышать от меня всю правду, я все еще думаю о том, что мы сделали сегодня утром. Вы не думаете, что кто-нибудь видел нас?

— Уверен, — радостно сказал Шивли. — Собачка видела нас, но она же не умеет разговаривать!

— Как только они обнаружат, что она пропала, — настаивал Бруннер, — не начнут ли они прочесывать местность зубной щеткой и искать следы бандитского похищения?

— Ну и что? Что они смогут найти?

— Например… ворота, что с ними кто-то возился.

— Я все снова привел в порядок, — возразил Шивли.

— Но кожух двигателя… Ты же сломал висячий замок на кожухе. Разве они не обнаружат это?

— Может быть. Ну и что, если обнаружат? Они ничего не смогут доказать. Там полным-полно хулиганов, взламывающих замки. Нет, мы все сделали правильно, Лео, и не оставили следов. Мы в безопасности.

Бруннер все еще беспокоился:

— Та надпись об истреблении насекомых, которую ты написал краской на бортах, может, кто-нибудь вспомнит ее. Не должны ли мы изменить ее, на всякий случай? Стереть прежнюю и написать название другой фирмы?

— Неплохая мысль, — одобрил Йост.

— Хорошо, если Шэрон позволит мне выбраться из ее объятий на несколько минут, я сделаю это. — Шивли отодвинул от себя пустую тарелку и поглядел на ручные часы. — Только одиннадцать. Остается еще шесть часов. Иисус, терпеть не могу тратить время впустую, вместо того чтобы трахаться. Говорю вам, в ту же секунду, как она очухается, я сразу нырну в нее. Что это будет за встреча! — Он ухмыльнулся Йосту. — Ты будешь смотреть свои игры, Гови, а я займусь своей. У нас с тобой разные спортивные вкусы.

Мэлон извивался от гнева на стуле.

— Кайл, шутки в сторону! Как только она придет в себя после анестезии, ты должен дать ей время на отдых и разъяснить обстоятельства нашего дела. После этого потребуется время для переговоров. Я вовсе не уверен в том, что у нас все пройдет так гладко. Возможно, придется подождать день или два.

— Ладно, матушка-хозяйка, мы дадим девушке твоей мечты шанс, — сказал Шивли. — Принимая во внимание то, что ожидает меня, согласен немного подождать. — Он резко поднялся и взял твою тарелку. — Ты собираешься съесть что-нибудь?

— Не сейчас, — сказал Мэлон, — я не голоден.

Лицо Шивли скривилось в обычной похотливой усмешке:

— Я понял. Знаю, что ты собираешься поесть. — Он направился к кухне. — Ну, а я думаю, что не откажусь еще от одной порции.

Мэлон встал.

— А я думаю, что подышу свежим воздухом и, может быть, займусь своим журналом.

Шивли, уже почти войдя в кухню, встал, пораженный, в дверях.

— Журналом? — повторил он, устремив взор на Мэлона. — Что еще, черт возьми, ты надумал? Ты что, записываешь все, что происходит, ведешь дневник?

— Нет, это не совсем так…

— Тогда скажи точно, — потребовал Шивли. — Ты совсем спятил или как? Ведь если ты записываешь все, что мы делаем, и все о нас самих…

— Не беспокойся, — сказал Мэлон. — Там нет ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться. Я писатель, поэтому записываю свои мысли и идеи. Там есть кой-какие ссылки на наши теперешние действия, но они описаны в самых туманных и общих выражениях. И не упоминается ни одно имя.

— Ладно, парень, но лучше будь совершенно уверен в этом, черт возьми! Потому что, если ты пишешь какие-то глупости на бумаге, которая позже может попасть в чьи-то чужие руки, то это все равно, что ты вяжешь петли для нас всех, включая и себя самого.

— Я сказал, чтобы ты забыл об этом, Кайл. Я не самоубийца. Не собираюсь делать ничего, угрожающего как моей собственной жизни, так и вашим. Так что брось этот разговор.

— Ты только попробуй упомянуть там наши имена в своих писаниях, — угрожающе предупредил Шивли и с этими словами исчез в кухне.

Мэлон, пожав плечами, посмотрел на двоих оставшихся и вышел из столовой.

Он намеревался достать свой блокнот и описать все, что произошло за последнее время, но настолько расстроился из-за обвинительной речи Шивли по поводу записей, что у него пропало настроение записывать. Сначала он сгоряча решил, что будет продолжать записи, хотя бы просто назло Шивли, но здравый смысл победил. Чваниться блокнотом перед Шивли — все равно что размахивать красной тряпкой перед быком. Это могло бы спровоцировать скандал. А в первый день этого праздника неуместно было намеренно сеять раздоры среди компаньонов.

Мэлон немного погулял перед входной дверью и задержался на крыльце, наслаждаясь свежим воздухом и диким, примитивным пейзажем. После темного раннего утра небо посветлело и частично показалось солнце. Легкий теплый ветерок шаловливо пробирался ему под рубашку.

Он взвешивал все «за» и «против» пробежки в окрестностях хижины. Такая идея привлекала его. Практически бессонная ночь, огромное напряжение во время утреннего путешествия привели его в нервозное состояние. И Мэлон решил, что сейчас не время для пробежки.