Фанатка

Питер вышел из лифта и осмотрел вестибюль. Сквозь овальное оконце в первой двери он увидел, что маленькое пространство между дверей, где находятся почтовые ящики, пусто. Лишь в каждый ящик засунуты красно-белые рекламные листки, которые предлагают бесплатную доставку блюд из местного китайского ресторана.

Питер открыл дверь, и взгляд упал на большой конверт из плотной светло-коричневой бумаги. Конверт лежал на столике, где почтальон всегда оставлял подобные посылки. Имя адресата — «ПИТЕР РОБЕРТСОН» — было написано крупными, жирно выведенными буквами. Питер вскрыл конверт и вытащил знакомую распечатку своего романа «Прекрасная ложь».

На титульной странице было от руки написано несколько слов: «Питер, ты все ж таки на правильном пути. Извини, что я себя так с тобой вела». И подпись: Дина.

Быть мужчиной

— И это все, больше ни слова? — спросил Майк Левин.

Он смотрел на Питера с видом человека, ожидающего, когда спустят курок — или хотя бы доскажут последние слова в шутке, которые сделают ее смешной. Однако Питер не ответил, в погасших глазах его почти не было жизни, и встревоженный Майк осведомился:

— С тобой все в порядке?

Сидя у огромного стола в офисе своего литературного агента, Питер утвердительно кивнул. Он не мог бы сказать, ощущает ли он облегчение или печаль, скучает ли он уже по Дине. И понятия не имел, все ли с ним в порядке.

— Она вернула рукопись, верно?

— Да, — отозвался Питер без особой радости, думая о том, что новый роман воспринимался им как настоящий, когда был у Дины в руках. Кто есть писатель без читателя? Никто. — Но что это значит?

— Все проще простого, — ответил Майк. — Книга превосходна, и девица сожалеет, что звонила тебе домой. Она больше не позвонит.

— Тебя послушать — в самом деле все просто.

— И правильно. Перестань усложнять себе жизнь. Принимай все так, как оно есть.

— Я не уверен, что ей доверяю.

— Она — баба. С какой стати ей доверять?

Питер кивнул, но согласился он вовсе не с тем, что имел в виду Майк. Он испытывал недоверие не к женскому полу вообще, а к Дине в частности.

— Знавал я таких девиц, — продолжал литературный агент. — Они тебе лишь член лизнут — и привет, с ума своротят. Как будто он теперь принадлежит им навек, пока вас не разлучит смерть. — Майк ощутил, что от этих слов Питеру сделалось не по себе, и успокаивающе добавил: — Все будет хорошо.

— А если нет? Что, если она?..

— Питер, — оборвал его Майк, — довольно. Ты ноешь, как никчемная девчонка. Будь мужчиной и учись на своих ошибках.

— Что, — спросил Питер, сам зная, что он слаб — волей, духом, — не допускать до тела незнакомок? Не давать им в рот?

Майк засмеялся:

— Да нет же. В рот — это здорово. Как конфеты: предлагают — бери, сколько хочешь.

— Тогда что нельзя?

— Твоя ошибка в том, что ты дал ей читать роман, не показав его прежде мне. Вот где ты вляпался по-крупному.

Припомнив поставленные сроки, обещание, данное Кимберли — что все это очень скоро закончится, — Питер поднялся из кресла.

— Ты получишь роман в пятницу, — сказал он.

— Ты шутишь? — удивился Майк.

— Нет. Говорю на полном серьезе.

* * *

Провожая своего клиента за дверь, Майк спросил:

— Что наши планы на вечер? Все те же?

Питер не сразу вспомнил, какой такой вечер и что за планы. А впрочем, быть может, ему это пойдет на пользу. Невредно сменить обстановку, проведя «исследование» в стиле Майка. Глядишь, так и вдохновение придет.

— Конечно, — сказал он, на прощание пожимая руку своему агенту. — Выполним все, что бы ты ни задумал.

Обратить в свою веру

Мужской клуб.

Эти слова наводили на мысли об отделанных красным деревом комнатах, о бокалах бренди, кубинских сигарах, галстуках и разговорах о регби. Но когда Питер вслед за Майком вошел в свято чтимые двери заведения под названием «Скорз», стало ясно, что в этих стенах про регби не то что не беседуют — не вспоминают ни на миг.

— Я уж забыл, когда я в последний раз был тут, — проговорил Питер.

— А я помню, — отозвался Майк.

Они миновали вышибалу — огромного, как элеватор. Одетый в смокинг, он стоял, скрестив руки на широченной груди. Вышибала приветливо кивнул Майку:

— Добрый вечер, мистер Левин, добро пожаловать к нам снова.

Они прошли в зал и сели к маленькому, едва ли больше тарелки, столику. Стул оказался куда удобнее, чем Питер мог ожидать. На таких стульях можно сидеть часами. Очевидно, на то они и были рассчитаны; многие посетители действительно проводили тут долгое время.

— Привет, Майк. Тебе как обычно?

Голос принадлежал высокой блондинке с идеальными формами. На ней было бюстье, мини-юбка и туфли на высоком каблуке; блондинка была сдобрена малой каплей духов. Она великолепно знала, как склониться к столику, чтобы привлечь внимание мужчин.

— Да, — подтвердил Майк, внимательно изучая приоткрывшуюся роскошную грудь, — и принеси моему другу, — он на мгновение задумался: — Пиво «Стелла»?

— Не надо пива, — сказал Питер, — мне «Квантро» со льдом.

Название напитка отвлекло Майка от официантки. Он вздернул бровь:

— Любимое питье Анжелы. Чрезвычайно уместно.