Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

Состав подъезжал к станции, и для того, чтобы добраться до конечного пункта, двое брали такси. Бело-жёлтый скакун, сделав глубокий вдох, вмиг устремлялся к цели. Он будто бы совсем не ощущал дополнительной нагрузки. Ведь, как известно, вес ангелов равняется весу их граммулек-душ, а то, что внутри железного коня сидели в это время Божьи посланники, было понятно без слов.

Путь пролегал через закрученную в спираль горную дорогу с пугающе крутыми обрывами и грозно возвышающимися скалами. Молчаливые каменные кавказские воины строго следили взглядами за порядком на серпантине. Не дай Бог, шофёр-лихач, решив показать свою неразумную смелость, совершал обгон. Мергельские скалы, незаметно посылая суровые импульсы, одёргивали сорвиголову, призывая к порядку и подчинению правилам. В этом им помогали весёлые пузатые полицейские с настолько высоко задранными козырьками фуражек, что были очень хорошо видны их голубые честные глаза. В зрачках власти отражалось всё – и Чёрное море, и золотистые пляжи, и даже «Белая невестушка», ждущая молодцев с удачной охоты.

Когда машина с шашечками преодолевала перевал и через несколько километров заезжала на родную улицу, сердца столичных голубков, не спросясь, выпрыгивали из тел и вприпрыжку скакали впереди машины. Раскидистые тополя, расположенные по обочинам дороги в строгом порядке, склоняли головы, приветствуя давних знакомых. Зелёные встречающие, сплетаясь ветвями между собой, создавали мистическую арку. Проходя через неё, можно было очиститься от копоти и грязи, накопленных за время отсутствия в этом Богом отмеченном месте.

Калитка, дверь, поворот ключа, и замок открывался. Дом заждался хозяев и с радостью принимал их в свои дружеские объятия. Не снимая уличной обуви, парочка в ускоренном темпе обходила комнаты, словно здоровалась с каждым уголком жилища, разбрасывая флюиды непередаваемого счастья.

Затем, следуя неписаным правилам, он наливал себе чай, а она – кофе. Пара садилась за кухонный стол, а душа Дома была тут как тут. Они все втроём начинали неспешный разговор о вечности, которая позволила им собраться вместе в своих крошечных закоулках.

После беседы мужчина и женщина устремлялись поздороваться с морем, а Дом провожал их, махая платочком. Он не очень расстраивался, так как знал, что они через час-другой обязательно вернутся обратно…

Впереди были недели, а казалось, что годы – большие, толстые дяденьки, за широкими спинами которых абсолютно не было видно дня отъезда.

Время текло сначала медленно, затем быстрее, а когда дата расставания показывалась в полный рост, стрелки начинали крутиться на циферблате с бешеной скоростью. И вот наступала последняя ночь. Сборы, чемоданы, магнитики и подарки. Всё уже было приготовлено и терпеливо ожидало отъезжающих. Они опять садились за стол. Мужчина, как и в день приезда, наливал себе чай, а женщина – кофе. Но вместо беседы они писали письмо, обращаясь к себе в будущем.

«Привет вам, Ира и Гена, два влюблённых человека, которых навсегда связала судьба. Если вы читаете эти строки, значит, вы опять возвратились в Дом», – писал он, а она продолжала: «А это показывает, что судьба бережёт вас друг для друга. А наш Дом, залитый солнечным светом, безумно рад принять нас снова и подарить ещё много дней счастья и любви под своей доброй крышей».

А наутро пара со слезами на глазах уезжала из благословенного места. Проходил год, съедая месяцы и дни. Влюблённые опять возвращались. И наступал ещё один день разлуки. На кухонном столе появлялся, по закону драматизма, чистый лист.

«Домик, ура! Мы решили окончательно переселиться сюда. Жди нас! Мы скоро приедем! Мы любим тебя! Мы любим друг друга!»– писал он, а она продолжала: «Очень хочется, чтобы наши мечты сбылись, и мы оставались в твоих объятиях постоянно. Всё, что сможем, постараемся сделать. Разлука будет недолгой. Любим тебя и Геленджик!»

Они складывали листочек в несколько раз и засовывали под навесную полку в ванной комнате на первом этаже. Им казалось, что именно в этом укромном месте находился портал связи с Домом и с ними самими из будущего…

Прошло несколько лет. Он и она уже давно живут в родном Доме. Но влюблённые почему-то перестали писать ему записки. Обыденность и каждодневная суета укутали толстым слоем пыли кусочки романтизма, придавив их для пущей убедительности старым чугунным утюгом.

Но, может быть, из этой кучи рваных бумаг недопонимания и семейных горок на поверхность, разгребая локтями серость бытия, пролезут те прошлые записки. И Дом, заснувший на время под потухшими взглядами жильцов, опять окунётся в феерический театр. В нём, то в одном углу, то в другом, как и прежде, будут загораться искорки счастья, а сердца неожиданно будут взлетать над оцинкованной крышей земного рая.

«Театра мне, театра!» – закричит Дом, проснувшись от зимней спячки, но это будет уже другая история…