Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

– Если бояться упавшего кирпича, так лучше вообще не рождаться, – парировала Тишина, прислушиваясь к дыханию Валентина, – вся Вселенная построена на случайностях, и человек – это ирония судьбы, что-то где-то перепутали, и возникло двуногое, двурукое существо с тобой в черепушке, – показывая на Сознание, стоящее в сторонке, нервно высказалась Тишина. – Уж я-то знаю, долго жила, много видела. Когда тебя ещё на свете не было, я уже существовала.

– Нет, ты не права, всё закономерно и уже давно предрешено, – Сознание с видом всезнайки указательным пальцем многозначительно показало наверх.

В этот момент Валентин открыл глаза, ещё не понимая, где находится. Постепенно кадры кинохроники, прокручиваемые в мозгу, приводили его в чувство. Раздались всем известные слова, выстроенные в трёхэтажную конструкцию с узорами и завитушками.

Сознание, видя, что Валентин постепенно приходит в себя, быстренько юркнуло в голову мужчины. Тишина, поняв, что после смачных выражений здесь ей уже больше нечего делать, растворилась в клубах пара, вьющихся на выходе из ванной комнаты.

Валентин встал и побрёл, чуть шатаясь, растирая рукой красную шишку на лбу, невольно примиряя на какое-то время двух заядлых спорщиц. Зайдя в спальню, он поспешно начал одеваться. Его сейчас больше заботили не глобальные вопросы Вселенной или теория случайностей и закономерностей. Валентина беспокоили проблемы посерьёзнее. Если бы случилось что-то страшное, его обнаружили бы комично голым, а для него это было важно!

В поисках «Я»

Ищите «Я» в себе,
Себе не изменяя.
В покое и борьбе,
Всё время размышляя.

Где «Я» и что со мной,

И на какой планете?
Я образ свой земной
Похоронил в сюжете

Банальном и простом,

Без вишенки на торте.
Не блещущем умом
И прожитом в комфорте.

Ищите «Я» в себе

И, может быть, найдёте.
И в ряженой толпе
«Я» всё же обретёте…

«Зингер»

Я наделю ваши руки невидимым.

И к чему вы руками ни прикоснётесь,
оставлять частицу себя будете на том.
Чтобы другие, пришедшие за вами,
если пожелают,
могли потрогать и почувствовать вас.

Давя всем своим немалым весом на деревянный пол грузового трюма баркаса, швейная машинка «Зингер» пыталась удержать равновесие при качке. Её четыре изящно выгнутые железные ноги после многочасового томительного плавания так затекли, что хотелось истошно завыть. Но она стойко терпела неудобства, стиснув зубы, расположенные под блестящей лапкой на игольной пластине.

Боясь закричать и испугать этим лежащие вокруг мешки и баулы с вещами, машинка представляла, что её уже разгружают на пристани столицы Азербайджана, Баку. Хотелось побыстрее очутиться в центре бурлящей жизни мегаполиса со множеством магазинов, дорог и вечно куда-то спешащих людей. «Зингер» наскучила провинциальная жизнь в Ленкорани – городке, затерявшемся в зелёных парчовых коврах, расстеленных между Каспийским морем и Талышскими горами. Хоть она и была родом из похожей по природе местности – далёкой Шотландии, ей всё же хотелось перемен. Перемен ярких, разноцветных, шумных, похожих на постоянный праздник, которые подхватывали и вместе с атласными и ситцевыми тканями уносили её в мир беззаботности и веселья. Швейная машинка на мгновение закрыла глаза, представив, что всё это происходит на самом деле…

Но, почувствовав что-то холодное, подкатывающее к её ногам, «Зингер» подняла свои серебристые веки. Это оказалась вода – солёная, пенящаяся и такая безжалостная. Море, представляющееся с первого взгляда добрым и понимающим организмом, перестало быть приветливым. Каспий постепенно заглатывал в свою пучину баркас с большой пробоиной, возникшей в одном из бортов. Испуганные люди, там, наверху, бегая по палубе, истошно кричали в панике, притягивая страх, который спустился с небес и стал опутывать судёнышко серой липкой паутиной. Но через некоторое время прозрачная пыльная сеть начала трескаться и распадаться. Крики стихли. Их сменили громкие приказы матросов, которые превращали хаотичный топот ног в стройные организованные шаги, чётко следующие в определенном направлении.

Пассажиры грузового трюма, смотря наверх сквозь щели в досках палубы, видели, как люди торопливо пересаживаются на подоспевший на помощь корабль. Последними были узнаваемые лакированные ботинки капитана. Командир, согласно морской традиции, покидал баркас последним.