Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

Выпили еще. Потом принесли румяно-коричневые шашлыки и под них тоже выпили по паре стопок. Попробовали спеть, но песня не пошла. Настроение не соответствовало, хотя и выпито было уже немало.

Первым засобирался Коняхин.

— Спасибо, Магомет, — поднялся он. — Но мне пора. Тепло у тебя за столом, но идти надо.

— Зачем обижаешь? — поднялся и Магомет. — Куда торопишься? Время, проведенное с друзьями за столом, Аллах не засчитывает в срок жизни.

— Пора мне, Магомет, — повторил Коняхин. — Да и Апраксина до дому доведу. Глянь на него, совсем уже никакой. Раскис мужик, голова подушки просит.

— В войну хуже было, — ожил Апраксин. — Сколько оно выпито? Мне такая доза, мужики, как слону дробина. Помню, в сорок четвертом в Польше были мы в местечке… под Белостоком… только от немцев из танковой гренадерской дивизии СС «Фельдхернхалле» отбились…

— Пойдем… мамонт, — сказал Коняхин, и подобие улыбки появилось на его темном морщинистом лице, а брежневские брови диковинно изогнулись, словно буденновские усы. — Там, небось, твоя старуха уже все бивни в крошку стерла, придешь домой, она тебя маленько за хобот-то потаскает!

Как-то получилось, что все вышли во двор проводить Коняхина с Апраксиным. Солнце стояло еще высоко, но рядом с ним горели миражи, повторяющие облик светила. Три солнца горело в выцветшей синеве небес, и каждое горело не хуже основного. На востоке, там, где находились полигоны Капустина Яра, чуть выше деревьев стояла багрово-черная полоса. Косаря над Царицыном уже не было видно, теперь над городом кружилась стая летающих тарелочек, маленькими металлическими звездочками поблескивая в солнечных лучах. На назойливых мух были похожи тарелочки. Или на пчел, собирающих нектар со степных цветов.

— Ворота жемчужные, — хмыкнул Ворожейкин, не отводя глаз от кружащихся в небе тарелочек. — Стены из ясписа…

Кононыкин смотрел в небо, но сейчас летающие тарелочки абсолютно не занимали его. «А ведь никто не поверит, — обожгла душу внезапная мысль. — Никто. Кара небесная — да, гнев Господень — может быть. Но никто никогда не поверит, что это не кара небесная и не гнев Божий, а просто хорошо продуманное и прекрасно организованное вторжение. Никто ведь не поверит! Легче поверить в то, что сбылись пророчества, нежели в то, что эти пророчества кто-то использует в своих целях».

Коняхин и Апраксин, нетвердо ступая, двинулись по улице. Коняхин пытался придерживать воинственного ветерана, но тот вырывался, доказывая, что чувствует себя великолепно. Они уже скрылись за поворотом, когда Апраксин грянул любимую свою песню о погибших танкистах.

— И дорогая-а-я не узна-ет, каков танкиста был конец! — донеслось до стоящих во дворе.

Магомет Магометов вздохнул, покачал головой и сказал:

— За стол пошли! Махан стынет! Махан горячим хорошо есть, пока вкус мяса не пропал.

«Никто не поверит, — снова подумал Кононыкин. — Никто». — «А сам-то ты в это веришь?» — насмешливо спросил внутренний голос.

Глава десятая

Вечерние сумерки немногим уступали ушедшему дню. Солнце и его миражи скрылись за горизонтом, но набирающая желтую полноту Луна и Полынь-звезда, пылающая на небосводе, заливали мир своим светом, и остальные звезды в серых, кажущихся пыльными небесах почти не были видны. В высоте двигались стремительные разноцветные шары. Они сталкивались друг с другом, разбрасывая снопы искр, сливались, образовывая диковинные дрожащие пузыри, напоминающие мыльные, а на севере уже раскатилась на половину горизонта переливчатая аврора. Время от времени в поднебесье проплывали помигивающие красно-зеленые звезды идущих в стратосфере самолетов, за которыми стелился характерный раскатывающийся звук, напоминающий далекий гром.

— Вторжение… инопланетяне… — Отец Николай, неожиданно сменивший рясу на легкий кремовый летний костюм и оттого ставший похожим на бородача из кубинского партизанского отряда, недоверчиво хмыкнул. — Все НЛО — суть порождение астрала. Все идет по Божьему замыслу, понимаете? Фантазия у тебя, Дмитрий, разыгралась. Таким, с позволения сказать, фантазерам волю дай, так они все ангельские проявления к инопланетным звездолетам сведут. Нет никакого вторжения, вполне нормальное воцарение Божие происходит.

Они лежали на траве среди ивовых зарослей, окружающих пруд. После гулянки у Магометова Кононыкину и отцу Николаю пришла в голову мысль освежиться, а Ворожейкин отказался, сославшись на головную боль и давление. Вода была просто отличная, потому после купания Кононыкин и отец Николай не торопились в душный номер Дома колхозника.