Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

От нее Ибрас узнал, что занесло его в провинциальный город Царицын. Впрочем, город этот насчитывал миллион жителей и являлся областным центром, поэтому возможностей для того, чтобы пакостить роду человеческому, в нем хватало. Правда, из дома Ибрас пока выходил редко. Лежа в халате суккубки на огромной кровати, Ибрас смотрел телевизор. Пока то, что он видел на экране, его радовало. В России царили вакханалия и порок. Слушая дикторов радио и телевидения, Ибрас ощущал себя дома, а уж когда начинались фильмы!..

«Ночь живых мертвецов» он смотрел дважды. Острый глаз Ибраса замечал, конечно, мелкие несообразности, но в целом фильм был весьма и весьма неплохой. Да и другие фильмы о нечистой силе могли впечатлить кого угодно. Жаль лишь, что снимавшие фильмы люди отчего-то постоянно пытались показать борьбу Добра со Злом. Даже если очередной обитатель Преисподней выглядел достойно, в конце фильма его обычно уничтожали каким-то экзотическим способом. Ибрас не мог понять, зачем это делается, но потом случайно наткнулся на одном из каналов на трансляцию церковной службы и едва успел выключить телевизор, чтобы не получить ожогов. Понятное дело, если церковь проникла на экраны телевизора, значит, влияние ее в этом мире было достаточно высоким. А это в свою очередь объясняло, почему продюсеры и кинорежиссеры в своих фильмах боролись с нечистой силой, не щадя рук и времени, — попов боялись!

Зато их не боялись многие другие, что выступали по телевизору. Особенно политики. И это внушало определенные надежды, что Ибрасу в этом мире свое место достанется.

Но вскоре и эта игрушка наскучила Ибрасу. Сколько можно валяться на кровати и смотреть на мир со стороны? Пора было выходить в свет!

* * *

Это только в операх и драматических пьесах демон гордо выходит на сцену, оглядывая зрителей и актеров похотливо и внимательно — кто будет его очередной жертвой? Это только в произведениях романтиков он страшен и всемогущ. В жизни такое происходит значительно прозаичнее. Все зависит от того, кто и каким образом тебя вызывает. Чаще всего вызванный демон оказывается в пентаграмме, а то и в пустой бутылке. Творить злые чудеса в такой обстановке — все равно что пытаться переплыть Ла-Манш или Дарданеллы со связанными лапами. Нет, попытаться, конечно, можно, только вряд ли из этого получится что-нибудь путное. Но это при вызове. Самостоятельно бесы и демоны входят во Внешний мир осторожно — присматриваясь и принюхиваясь. Одно дело, когда серой вокруг пахнет, а не дай тьма — ладаном?

Город был провинциальным, и при всем этом в нем насчитывалось около миллиона жителей. Это одновременно успокаивало и радовало. Да, не столица, не мегаполис, но при желании и здесь можно было пакостить роду человеческому, не покладая лап. Честно говоря, Ибрас порой и сам не понимал, для чего пакостить существам, разительно похожим на обитателей Ада. Но, как говорится, не нами традиции заведены, не нам их и ломать.

Как только Ибраса одолела скука, перед ним во весь рост встал извечный вопрос любого интеллигента — что делать? Разумеется, демон не подозревал, что этот вопрос себе уже задавали самые различные представители Внешнего мира. Впрочем, что взять с обитателя Ада? Каждый человек, который хоть раз задавал себе этот вопрос, полагает, что именно перед ним этот вопрос встал впервые и что именно ему предстоит дать на него ответ. Да вы сами посмотрите — девяносто процентов литераторов ищут смысл жизни. И лишь десять из них этот смысл нашли. Разумеется, на дне бутылки. Загляните в окололитературные ресторанчики и вы увидите, что эти десять процентов хорошо знают, что им делать. В свободное от творчества время они шлепают в карты. А карты без выпивки, сами понимаете, все равно, что мыльная опера в одной серии. Но наш герой к бутылкам относился настороженно, пример арабских демонов был перед глазами.

Но все-таки, что делать демону, сосланному на Землю? Злые духи — деятельные существа, это ведь не нами подмечено, что темная сторона всегда активнее и энергичнее светлой стороны.

— Делом займись, — сказала суккубка Лариса, облизывая перед зеркалом губы, ярко накрашенные красной губной помадой. — Гляжу я на тебя, ты словно из прошлого вылез. Сидишь, ноешь… В Чечню смотайся, там бывшие младшие братья русских такое творят, Сатане не привидится. Да и старшие не теряются…

— И что они там делают? — равнодушно спросил Ибрас, со скукой полируя очередной коготь.

Сейчас он сидел в своем подлинном обличии. А кого стесняться? С боевой подругой он жил, она и не такие рожи видала. Да и профессия суккубки Ларису определенной терпимости научила. Клиент всегда прав, а стало быть — прекрасен.

— Режут друг друга, — сказала боевая подруга, прилаживая к жиденькой прическе роскошный шиньон.

— Пусть режут, — зевнув, разрешил Ибрас. — Это не по мне.

— Тогда сам подумай, — сказала суккубка и встала, поправляя черную сумочку на правом плече. — Так я пошла?

— Надолго? — поинтересовался Ибрас.

— Как получится, — дернула плечами Лариса. — В нашем деле трудно угадать.