Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Ну какой МИД? Какой МИД, Леонтьич? — в трубке опять забубнили, а Жора Хилькевич слушал, яростно и безмолвно шевеля губами. — Ладно, — сказал он. — Подлодку ты, значит, не можешь. А вертолет можешь? Не, Леонтьич, ты, прям, не военный деятель, а прокурор какой, тебе что, вертолет послать жалко с той же самой подлодки? — он снова послушал бубнящий в трубке голос и с досадой отключился.

Некоторое время Жора молча смотрел на Илью Константиновича и задумчиво морщил лоб. Складки его узкого лба были толстыми, как барханы в пустыне.

— Ну что, товарищ Борман? — ухмыльнулся он. — Наш флот, блин, не американский, интересы отдельного гражданина защищать не хочет. Придется нам отсюда самостоятельно выбираться. Все это хренотень, только вот баксы на это тратить жалко.

— Жизнь и свобода дороже, — мудро заметил Русской. — Да и сколько эти латиносы стоят, пригоршней им нагреби, до конца жизни хватит.

Разработка плана побега была в самом разгаре, когда дверь в камеру вновь отворилась, и в камеру осторожно заглянул Пепе Хусманос. Сейчас он был похож на осторожного лиса, который захотел полакомиться курятиной и при этом точно знал, что в курятнике находится сторожевой пес. Видно было, что наибольшие опасения у него вызывает именно мурманчанин. А чему тут удивляться? Еще марксисты тонко подметили, что битие определяет сознание. Еще как определяет!

— Э-э, — осторожно сказал надзиратель. — Наци! — и неопределенно помахал рукой. Тем не менее Илья Константинович сразу понял, что зовут именно его. Он с неудовольствием встал и, раздувая ноздри, направился на выход, ничуть не сомневаясь, что недоразумение, послужившее основанием для водворения его в камеру, разъяснилось и сейчас, выходя на свободу, он сможет дать выход распиравшему его грудь гневу. Ах, как ему хотелось высказать все, что он думал о полицейских остолопах!

Но получилось совсем не так, как предполагал наш герой. Едва дверь камеры за ним захлопнулась, как Илью Константиновича подхватили под руки, а кто-то еще более расторопный натянул ему на голову пыльный и душный мешок.

«Вот и все, — с тоскливым испугом подумал Русской. — Отпрыгал ты свое, Илюша, отгулял! Не зря мне сегодня сон про паука с паутиной снился. Вещий был сон!»

Его повели длинным и запутанным коридором. Русской был в мешке и не видел довольного надзирателя Пепе Хусманоса, пересчитывавшего за столом деньги. Иначе Илья Константинович обязательно бы заметил, что часть суммы была не в привычных аргентинцу песо, а в шекелях, пересчитывая которые надзиратель задумчиво шевелил губами и время от времени закатывал глаза, прикидывая курс непривычной валюты на международном рынке. Хороший был у Пепе Хусманоса день. С утра подкатили к нему двое русских и предложили за Мартина Бормана крупную сумму. Хусманос поначалу совсем уж согласился, но решил подумать немного, все-таки это были русские. Один из них был худ и долговяз, другой же — напротив — невысок и коренаст. Вы спросите, почему Пепе решил, что это именно русские? Хе, а кто же еще кроме русских станет расплачиваться за услуги рублями? Не папуас же! Он уже решил согласиться с предложением русских, но тут к нему подкатил еще один хитрый и скользкий тип, который предложил Пепе Хусманосу примерно такую же сумму, но частично в долларах, а частично в шекелях. Пепе подумал и решил, что шекели все-таки лучше рублей. Дался им, Святая Дева Мария, этот самый Борман!

Жора Хилькевич, оставшись один, посидел немного в раздумьях и снова взялся за свой сотовый телефон.

— Соедините меня с Сэмом Берковицем! — потребовал Жора и, убедившись по голосу, что его требование выполнено, радостно закричал в трубку: — Сема? Привет, братан! Жорик тебя беспокоит! Ну, как там у вас на Брайтон-Бич? Рубите американскую копейку? А я в Аргентине припух, братила, с ментами местными поцапался. Выручай, Сема, пока наш с тобой контракт не сгорел синим пламенем. Мне нужен вертолет, братан! Я понимаю, Сема, трудности, они, братила, у всех. Ладно, ладно, я тебя внимательно послушал, теперь ты слушай меня здесь! Ты когда в Питере в последний раз был? Так вот, Сема, у нас теперь тоже демократия, не то что вертолет, эсминец спереть можно…

Глава тридцать вторая

Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что Илью Константиновича Русского похитили наемные убийцы. Во-первых, денег у них не было, как вы помните, они в пух и в прах проигрались Русскому в таборе. Проигрались до такой степени, что даже поставили на кон святая святых любого киллера — личное оружие. Во-вторых, всем известно, что наемные убийцы в тюремные камеры не рвутся. Работа у них тонкая и нервная, требующая соблюдения строгой секретности, и выполняется она обычно в условиях конспирации, ведь каждый новый посвященный может разрушить задуманную комбинацию страшной игры и сделать планы убийства достоянием общественности. Действовать открыто — это все равно что сниматься в каком-нибудь американском триллере, скорее всего, что ничего не получится, но известность приобретешь на всю страну.