Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Молчи, — раздраженно сказал прокурор и, не удержавшись, добавил: — Генетик! Ты знаешь, сколько она стоит, такая экспертиза? Да она на полбюджета районного потянет! А кто платить будет? Пушкин?

— Агудяев заплатит, — оживился подполковник.

— У него и своих долгов хватает, — отрезал прокурор. — А мысль, конечно, верная. Все равно вдова подзахоронение проводить будет. Вот и посмотрите, первое тело на месте или как. — Подумал и добавил: — Образцы на ДНК тоже возьмите. Чувствую я, все наши беды с этим делом только начинаются. В мистику я не верю, значит, в первый раз в этой стекляшке не Иванкин был.

— А кто? — подергал себя за усы подполковник Кружилин.

— Подопытный кролик, — отрезал прокурор. — Угробил кого-то этот Иванкин в порядке эксперимента, а сам в бега подался. Ну и бегал — до вчерашнего дня.

— Эксперт ничего криминального при вскрытии не обнаружил, — звонко сказала Милена Ружич.

— Значит, совесть замучила! — отрубил прокурор.

— Да кого он мог вместо себя подставить? — продолжал сомневаться подполковник. — Заявлений об исчезновении людей не было.

— А сейчас бомжей хватает, — объяснил прокурор. — Их и не ищет никто. Некому их искать.

— А чего ж тогда Иванкин в бега подался? — подал голос Земляков.

Прокурор сочувственно, почти по-отечески оглядел участкового.

— А вот будет тебе жена колечки с такими трогательными надписями дарить, — сказал он, — Ты, может, не только в бега подашься, на преступление пойдешь.

И повернулся к густо краснеющей подчиненной.

— А ты, Милена, постановление накидай, с похоронными работниками договорись и вместе с этим, — показал рукой на бледного Землякова, которому шутка прокурора показалась совсем не смешной, — завтра, на кладбище, собственные ошибки исправлять!

Из кабинета прокурора все выходили взвинченные и раздраженные. Но прокурор с начальником отдела внутренних дел поехали на служебной машине последнего обедать в пельменную «Севан», где Гарик Сухиатян готовил великолепные хинкали, к которым в служебном кабинете непременно подавались не только уксус, масло и маринованный жгучий перец, но и бутылочка ледяной водки «Кристалл», без которой хинкали сильно теряли во вкусе, а Земляков остался один на один с Миленой Ружич, которая сразу же сделала официальное лицо и стала разговаривать с участковым таким тоном, словно именно он у нее год назад отобрал сумочку с косметикой и прокурорской зарплатой. А ведь это он, Земляков тогда не спал две ночи, а вычислил гада и задержал его. Разумеется, это оказался наркоша с промзоновского поселка. Деньги он уже успел потратить на маковую соломку у цыганской семьи Балашовых. Но Петрик Балашов рассудил, что себе дороже искать приключения там, где их может не быть, а потому, не признавшись в продаже соломки, деньги все-таки возместил. И все остались довольны, а Миленка на радостях даже поцеловала Землякова в губы, отчего он едва в радостный обморок не упал. А сейчас от ее тона мороз по коже пробирал. Был бы Земляков постарше, он бы сообразил, что Милена Ружич чувствует себя виноватой и это ее очень раздражает, вот она и пытается излишней официальностью неловкое чувство в собственной душе сгладить. Но он был молод, а потом ничего не соображал. Потому и смотрел на следователя прокуратуры печальными глазами.

— Завтра к десяти подходите, — холодно сказала Милена. — Определимся, и на кладбище поедем. Понятых там возьмем или заранее позаботитесь?

Земляков смотрел ей вслед, с горечью сознавая, что в купальнике он Милену никогда не видел. В форме видел, в ситцевом платье, даже в тренировочном костюме, а вот в купальнике — никогда.

А наверное, было на что посмотреть.

И от этой мысли настроение Владимира Землякова еще больше испортилось.

Глава шестая, в которой рассказывается о некоторых кладбищенских тонкостях