Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

И вот что странно: только что кровавые события произошли, бесы с кем-то войну затеяли, народ не по делу восставать стал, а прошло несколько дней, и все успокоилось, никто даже не вспоминал о том, что на Мясницкой произошло, больше о странных выездах на природу разговаривали. Всех, конечно, эти странные красные шарики интересовали, а главное — прикидывал уже народ, можно на этой дряни как-то заработать, а если можно, то каким именно образом. Только никто не знал, что это за шарики и для чего они предназначаются.

Домой мы вернулись уже за полночь.

— Слушай, Адька, — сказала Элка, зевая. — А правда, что швейцар из «Москвы» когда-то на подводной лодке плавал?

— А я откуда знаю, — искренне удивился я.

— Плавал, — убежденно сказала Элка, — английские корабли в Северном море в сороковом топил. Ты с ним осторожнее себя веди, мне про него рассказывали, он с гестапо любовь крутит. Спать хочу, как собака, которая весь день на прохожих лаяла. Слушай, завари чай, а я пока в порядок себя приведу.

Зевнула, прикрываясь ладошкой.

— Если бы не институт, весь завтрашний день продрыхла бы!

— Занятия? — сочувственно спросил я.

— Если бы, — она наклонилась и почесала колено. — Говорят, опять куда-то поедем. Знаешь, Катька рассказывала, что на Мясницкой случилось. Она чуть со страха не умерла. Слушай. Адька, что происходит, а?

— Сам ничего не понимаю, — признался я.

Глава пятая

— Добей, — сказал бес.

Откинулся на спину, глядя в небо.

— Дурак ты, человек, — сказал вдруг он. — Ничего не понимаешь. Добей! Больно же!

— А регенерация? — спросил я.

Бес скрипнул зубами. От боли или от злости, а может, и от того и другого одновременно.

— Это же светоруб, — шипя, выдавил бес. — Ну, скорее! Не мучай!

Я столкнулся с ним ранним утром в парке, когда заканчивал очередную тренировку.

Серый сумрак еще лежал на парке, только на востоке, за рекой, вдоль которой расстелился город, медленно светлело. Я уже совсем освоился с доспехами, научился пользоваться светорубом, поэтому вспоминающиеся фехтовальные приемы исполнялись легко. Не зря говорят, что трудно забыть то, чем ты когда-то овладел в достаточной степени. Попрыгал я, размялся, атакуя деревья и срезая с них заранее намеченные ветки, остановился и кнопкой на рукояти светоруба освободился от доспехов. И тут злой рок притащил на аллею боевого беса. Пока я был в доспехах, он на меня не реагировал, — видимо, за одного из своих принимал. Мне бы, дураку, оглядеться, а я уже привык к безлюдности парка, поэтому сбросил доспехи и остался в тренировочном костюме и кедах. Тело сразу охватила утренняя прохлада.

— Стоять! — каркнул у меня за спиной бес. — Не двигаться!

Я повернулся.

Боевой бес осторожными мелкими шажками приближался ко мне, выставив перед собой светоруб, работающий на малом режиме. Лезвие отливало оранжевым светом.

— Кто? — сказал бес. — Откуда?

Я осторожно огляделся. Конечно, можно было рискнуть, нырнув в боковую аллею и попытаться сбежать от неожиданного противника. Но я уже не раз видел, как стремительно бесы перемещаются, и не был уверен, что сумею сделать нечто подобное.

— Меч! — потребовал бес, протягивая ко мне свободную лапу.

Как же! Сейчас! Без светоруба у меня вообще не было шансов, а с ним возможность уцелеть — пусть и дохленькая — оставалась.

— Меч! — повторил боевой бес, и я увидел, как гневно сверкнули его глаза в прорезь забрала.

Будет тебе меч! Я нажал на кнопку, и доспехи с лязгом сомкнулись вокруг меня, а светоруб выбросил в сторону врага голубовато сверкающее лезвие.

Трудно сказать, удивился этому бес или нет, но секунду спустя наши мечи с треском столкнулись, высекая друг из друга снопы искр. В воздухе остро и свежо запахло озоном.

Несколько выпадов и терций, и я уже представлял себе возможную силу противника. Особо умелым бойцом я бы его не назвал, но и недооценивать беса не стоило. Он попер на меня, осыпая хлесткими ударами, которые, несомненно, достигли бы цели, если бы не мои давние уроки фехтования. Довольно легко мне удавалось парировать эти настырный, но безыскусный натиск, одновременно я соображал, что делать дальше. Уйти мне бес конечно же не позволит. Для него само нахождение чужака в доспехах его братства казалось кощунственным. И сбежать я не мог. Оставалось одно — драться с бесом всерьез, кто-то из нас должен был остаться здесь, на влажной от утренней росы траве парка. Естественно, не хотелось, чтобы это был я.