Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Спрятав светорубы в тайнике, я прошел в ванную комнату, тонкой струйкой включил холодную воду, сбросил кеды, стянул с себя влажное трико и принялся смывать с себя пот. Только сейчас я почувствовал, как яростно бьется мое сердце, руки дрожали, а в ногах проявилась такая слабость, что хотелось сесть на пол. И еще хотелось завыть от отчаяния. Игры в солдатиков всегда заканчиваются кровью. В парке остался лежать мертвый бес, но это не спасало меня. Теперь я понимал, что меня будут искать все, кто заинтересован в равновесии. Рано или поздно меня найдут. Ну зачем, зачем я полез в эту совершенно ненужную мне игру? Почему я не отдал светоруб капитану, когда он завел со мной недавний разговор? И вообще — какого черта?

Элка еще спала.

Осторожно я скользнул в тепло постели, стараясь не разбудить ее. Сегодняшним утром ее присутствие в постели было просто необходимым для меня. И именно таким — чтобы она крепко спала и видела хорошие сны, чтобы потом, если возникнет такая необходимость, могла подтвердить, что я никуда не отлучался ночью, а безмятежно дрых, уткнувшись носом в ее грудь. Только бы она не играла и не делала вид, что спит!

Некоторое время я лежал на спине, согреваясь и постепенно проникаясь мыслью о неизбежности случившегося. Все равно я не в силах был что-то изменить. То, что меня никто не видел, играло на меня, как и то, что, вернувшись, я застал Элку спящей. Но теперь мне следовало вести себя осторожнее. Правильнее всего было бы отделаться от светорубов. Например, утопить их в реке или выбросить в канализацию. Петровичу я их сдать уже не мог, а продавать светорубы незнакомым лицам после того, как я прикончил беса, было бы верхом глупости. Но мне не хотелось расставаться с этим великолепным оружием.

То ли тепло постели меня согревало, то ли я постепенно успокаивался, но озноб постепенно прошел, все произошедшее стало казаться чем-то нереальным, словно я увидел жутковатый сон. Ну не было этого, не было! Не вставал я сегодня утром с постели, не выбегал в парк! И вместе с тем приятно было думать, что от моей руки пало могущественное существо, которого боялись все окружающие, которое считалось властелином и повелителем. Наверное, в старые времена такое сильное чувство испытывали лишь охотники на тигров или медведей.

Как ни крути, а я совершил преступление. И преступление тяжкое. Автоматически я становился злоумышленником, на которого устроят облаву все могущественные силы — начиная от бесов и кончая тайными службами не только гауляйтерства, но, возможно, и других стран, которые зависят от бесов и, следовательно, не откажут им в определенной услуге или просто захотят выслужиться. Это меня продолжало пугать. Следовало быть более осторожным, более внимательным, а главное — не дать возможность кому-то подумать обо мне плохо и заподозрить, что я как-то причастен к смерти беса.

Мысли путались, но уснуть я не мог. Наверное, из-за излишнего возбуждения. Интересно, нашелся бы такой толстокожий мужик, который спокойно бы уснул, случись с ним то, что произошло со мною?

Осторожно я встал и пошел на кухню, нашел в шкафу аптечку и некоторое время с сомнением рассматривал найденную упаковку «сонарола», потом все-таки решил, что хорошая выпивка подействует лучше любого снотворного. Вообще-то я не понимал мужиков, которые начинают глушить водку, еще не проснувшись окончательно. Но сегодня у меня был особый случай. Сегодня мне сам бог велел выпить граммов сто. Горькая холодная водка обожгла рот и горло, медленно обжигая пищевод, провалилась вниз. Я пососал подсохший и скукоженный ломтик лимона, случайно завалявшийся в холодильнике.

И тут в большой комнате что-то звонко щелкнуло, словно железной линейкой по стене ударили. Я вошел в комнату, огляделся, но ничего похожего и вообще такого, что могло послужить причиной такого щелчка, не нашел. Может, в плите перекрытия арматурина навернулась? Но сквозь бетон я видеть не мог.

То ли водка сделал свое дело, то ли организму надоело находиться в постоянном напряжении, но я вдруг успокоился. Даже на собственную судьбу мне стало наплевать. Я забрался в постель, прижался к теплой и мягкой спине Элки, нащупал мягкую расслабленную грудь и почти сразу погрузился в сон. Проснулся я оттого, что Элка чем-то гремела на кухне.

— Спи, — сказала она, появляясь в дверях. — Мне в институт ехать надо, сказали, что за неявку отчислять будут. А на фига я тогда четыре года потратила?

Она была в спортивном костюмчике и красной куртке, которые мы накануне купили в универмаге, а на голове у нее был кокетливый красный беретик, который делал Элку похожей на Красную Шапочку из мультфильма.

— Ты там с бесами не заигрывай, — сонным голосом отозвался я.

— А что? — кокетливо стрельнула она глазками. — Нормальные мальчики, только морды свои почему-то никому не показывают. Ну, я пошла. Не пей с утра, Адька, врачи не рекомендуют.