Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Карриджо пел веселенькую песенку, которая заняла второе место на фестивале в Сан-Ремо, о том, как дуче Муссолини и мафиози Лучиано делили Италию. Итальянского я не знаю, но грамотные люди рассказывали, что облапошил Лучиано бедного дуче, что тот пошел жаловаться королю Витторио, но король на все его жалобы твердил одно: не спорь, азарт не украшает дуче.

— В Италию бы поехать! — возмечтала Элка.

— Ждут тебя там! — буркнул я с дивана.

Элка легла ко мне на грудь, некоторое время смотрела мне в глаза, щекочуще обводя пальцами мои губы.

— Может, и ждут! — загадочно шепнула она.

Всю неделю она вместе с другими студентами занималась однообразной работой — искала красные шарики. То есть это в Пригородном они были красные, а в Россошках — оранжевые, а в Солодках темно-коричневые. Местность, где приходилось искать шарики, оказалась очень обширной, впечатление было, что их с небес вываливали контейнерами. Знать бы для чего! В двух местах студенты даже к поиску приступить не успели. Бесы взволновались, студентов отправили в город, а в лесу такое творилось! Специальные машины пришли и принялись методически выжигать зеленый лес. Дело нехитрое, если использовать сгущенный бензин. Бесы как раз нечто подобное и использовали. Было интересно съездить и посмотреть, что там стало после активности бесов, но специально ехать в этот район значило искать на свой афедрон приключений. А у меня и без того забот поверх крыши было. Петрович меня дергал, дядя Гога пропал, работа в последнее время стояла на месте — ни одной сделки за последнюю неделю не случилось. Так, диплом через швейцара кинул и два аусвайса в закрытую военную зону.

В последнюю встречу мент меня спросил, живет ли в нашем микрорайоне какой-нибудь преподаватель фехтования. Я аж захолодел, уж очень близко капитан подобрался. Правда, Гаврилыч, который меня учил, на другом конце города жил. До него менты или гестапо наверняка уже добрались. А может, и спросили за учеников. Конечно, давно все это было, он мог меня и не вспомнить, или наоборот — вспомнил да не сказал, тренер всегда был порядочным человеком. Но и надеяться на это было бы совсем неосмотрительно. Если он обо мне ничего не сказал, то другие ученики вполне могли вспомнить. А если такие сведения к Петровичу попадут, он без труда все вместе сложит и до истины докопается. И тогда мне хана. Я ведь ничего ему о своих занятиях не сказал.

— О чем думаешь, котик? — спросила Элка, обольстительно улыбаясь.

Вот ведь гадюка — все дурные мысли у меня из головы сразу выветрились.

— Ты погоди, — сказала Элка, деловито убирая мою руку с упругого бедра. — Там ко мне мужик подходил. Я его раньше видела. Ну, помнишь, я рассказывала, он еще в квартиру ломился. Про тебя расспрашивал. И здесь, поздоровался, немного потрепался, а потом опять к тебе весь разговор свел. Представляешь?

— Ну? — сразу насторожился я.

— Да так, хрень разную выспрашивал, — сообщила Элка. — Спрашивал, занимался ли ты фехтованием когда-нибудь.

— А ты ему что сказала?

— А я ему сказала, — Элка сладко потянулась и закрыла глаза. — Я сказала, что у тебя два любимых вида спорта: литрбол и перетягивание одеяла с бабы на себя.

— Правильно, — я чмокнул Элку в щеку.

— Спрашиваешь! — гордо сказала Элка. — Адька, а ты правда занимался когда-нибудь фехтованием?

— А тебе-то чего? — покосился я на нее.

— Да так, мушкетеров вспомнила, — безмятежно отозвалась она. — Сударь, вызываю вас на дуэль! Моя шпага к вашим услугам, сударь! Ты, конечно, не Портос и даже не Атос. А вот на Д’Артаньяна вполне потянул бы.

Но настроение она мне сбила, конечно. Мысли сразу в прежнем направлении потекли, тревожные, между прочим. Неужели меня гестапо вычислило? Оторваться я от них пока мог, у меня была норка, о которой никто не знал, — однокомнатная квартирка на Степном поселке, я ее прикупил, когда жилищный бум начинался. Разумеется, брал я ее не на свое имя, на деда одного все было оформлено. Сам он жил безмятежно в деревне и ведать не ведал, что у него в городе однокомнатная квартирка завелась. Особо обставлять я ее не стал, но несколько ящиков консервов в кладовку бросил, супчики там разные, тушенку. Ящик водки завез, тахту и телевизор поставил, занавесочки развесил везде. Поменял сантехнику, на прежнюю смотреть-то отвратно было. Сами понимаете, каковы бытовые удобства в квартире, где жили алкаши. Про квартирку эту никто не знал, я туда никого не водил, как чуял, что однажды эта хата мне может пригодиться. И надо же — в самую точку угодил. При желании недельку-другую там можно было отсидеться. Если понадобится.

— Я тут про эти шарики разговор слышала, — сообщила Элка.

— Ну? — поднял я на нее глаза.

— Ну, не знаю, там разные слова умные говорили, — хихикнула она. — Я и повторить-то их, наверное, не сумею. Словом, не просто шарики это, про них разное говорили, ну главное, как я поняла, что это — информационная икра, — Элка забавно наморщила лобик. — Зародыши.

— Зародыши чего? — не понял я.

— Да я откуда знаю? — возмутилась Элка. — Говорят, зародыши, я и повторила.