Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— Дурак, — грустно сказал Петрович. — Засрали тебе мозги, живешь чужим багажом. Да ладно, что с тебя взять, время пройдет, сам все поймешь. Мы сейчас ничьи, понял? В Европе на нашу территорию рот раз-зевают, Бесы резвятся, теперь еще вот медузы появились. Вот и думай, на чьей стороне выступать. Бесы останутся — захватчики, от них ничего хорошего ждать не приходится, медузы верх возьмут — так они нам вообще чужие, люди их никогда не поймут и не примут. С запада волна прикатится, будем снова жить как при Гитлере. Ты этого не видел, а я так скажу — ничего хорошего от вестеров ждать не приходится. Вот и думай, какому Богу молиться.

— Но не Жданова же с цветами встречать, — возразил я. — От Сибирского Союза тоже ничего доброго ждать не приходится. Намерзлись они там, как придут, начнут потихоньку сюда переселяться, а мы на их место. По мне, они все на одну гребенку. Лично я за Свободные территории!

— Свободные от кого? — тихо спросил Петрович. — От людей? Ты же знаешь, что на Мясницкой творилось! А такое, ты уж мне верь, не только у нас происходит.

Он тяжело вздохнул, махнул рукой и сказал:

— Тормози вон у того дома. Приехали, господин Дон-Кихот!

Дом был обычный, одноэтажный и на два хозяина, но с одними воротами.

— Пойдем? — спросил Петрович.

Злости или напряженности я в его голосе не слышал, но идти в дом мне категорически не хотелось.

— Звони, — сказал я. — У вас ведь обязательно связь существует с теми, кто в доме. Пусть они Элку к машине выведут.

— Нет, — сказал Петрович. — Ты не Дон-Кихот, ты — Санчо Панса.

— Это почему же? — удивился я.

— Предусмотрительный очень, — объяснил мой невольный попутчик. — Не боишься, что в карман полезу?

Я сжал рукоять и коснулся кнопки. Бронированные доспехи сомкнулись вокруг моего тела. Превращение мелкого торгаша Пурги в боевого беса произвело на капитана впечатление. На мгновение он застыл, весь напрягся, лицо его заострилось, но тут же Петрович взял себя в руки и расслабился.

— Лихо, — сказал он. — Впечатляет. Выходит, ты бесов в натуре видел. Ну, без доспехов?

— Видел, — кивнул рогатой головой я.

Голос из-под забрала звучал глухо.

— И какие они? — жадно поинтересовался капитан. — На кого похожи?

— На нас с тобой, — прямо ответил я. — Только морды лошадиные!

— Ты доспехи-то сними, — посоветовал Петрович. — Ну сам прикинь, выведут мои люди твою девку, заглянут в машину, а там я с бесом сижу. Они же ее тут же кончат. А как же! Носительница государственных секретов. И меня в предатели запишут!

Жаль, что мне тогда было не до анализа его слов! От доспехов я освободился, но руку на кнопке продолжал держать.

— Звони!

Капитан полез в карман пиджака. Я, конечно, напрягся чуть, кто знает, какие фокусы может выкинуть человек, которого заставляют поступать помимо его воли! Но капитан достал телефон и принялся неторопливо набирать номер. Лицо у него было спокойным, я бы сказал — смирившимся. Понял человек, что вчистую проигрывает, вот и принял устраивающее его самого решение.

Петрович приложил телефон к уху, дождался ответа.

— Это Кум, — сказал он. — Я на улице, в машине. Девочку приведи!

Видимо, ему возразили, капитан раздраженно дернул щекой.

— Валет, — сказал он. — Это ведь совсем не твое дело. Твое дело выполнять, что тебе говорят. Разбуди! Нет, к машине провожать не надо, доведешь ее до ворот, покажешь машину, и все.

Услышав, что собеседника Петровича зовут Валетом, я немного насторожился. Знал я одного с такой кличкой, бывший доктор исторических наук и писатель из Харькова стал первоклассным каталой. Про него даже шутили, что Альбертик может Господа Бога до «котлов» опустить. Если учесть, что «котлами» на блатном жаргоне называют часы, шутка и в самом деле звучала неплохо. Такие люди дураками не бывают, поэтому я уже не сомневался, что капитан известным только ему способом проинформировал Валета, что приехал не один и не по своей воле. Эти соображения с некоторой ноткой соболезнования я и высказал Петровичу.

— Молодец, — неопределенно сказал он. — Быстро въезжаешь. Но ты не волнуйся, я же себе не враг, я еще сегодня домой вернуться хочу, ждут меня там.

На последних словах голос его едва дрогнул, и я понял, что капитан не врет. Он и в самом деле не хотел рисковать. Вот только товарищи его, что обитали в доме, поймут ли они Петровича или станут действовать на свой страх и риск? Этого я пока не знал.

Когда заскрипела калитка и в освещенном ее проеме показалась легкая фигурка Элки, у меня даже сердце зашлось. Я с радостью заметил, что она в спортивном костюме и кедах. Молодец девочка, по-походному оделась! Она постояла немного, привыкая к темноте на улице и внимательно выслушивая невидимого собеседника, дающего ей последние указания, потом посмотрела на машину и, кивнув головой, двинулась по направлению к «эмке». Заглянув в боковое стекло на дверце, она увидела меня, и на лице ее появилось выражение растерянности и радости. Меня она здесь и в это время увидеть не ожидала. Потом она заглянула чуть дальше, увидела капитана и, похоже, растерялась.