Фантастическая сага

Сол вытащил велосипед-тренажер и подсоединил провода от генератора к аккумуляторам на холодильнике. Ширли подвинула кресло к окну и раскрыла маникюрный набор. Скрип и стоны генератора переросли в пронзительный вой.

День был прекрасный, солнечный, но не жаркий, и, судя по всему, осень будет отличной. Возникли перебои с водой, но все придет в норму. Она нахмурилась, глядя на крыши домов и небоскребы. На звуковом фоне бесконечно ревущего города был отчетливо слышен визг детей во дворе.

Если не считать проблем с водой, все было отлично. Но вот что интересно: несмотря на то что она знала, что все отлично, у нее по-прежнему сохранялось некое внутреннее напряжение, подспудное ощущение тревоги, которое не покидало ее.

Часть вторая

Глава 1

– Все говорят, что это самый холодный октябрь. Я не помню, чтобы когда-нибудь было так холодно. Да к тому же дождь. И вечно-то его не хватает, чтобы наполнить резервуар, но он всегда достаточно силен, чтобы промокнуть насквозь и продрогнуть до костей. Это нормально?

Ширли машинально кивнула, едва вслушиваясь в слова. Очередь немного продвинулась, и Ширли сделала несколько шагов вслед за говорившей, похожей на бесформенную груду одежды, накрытую сверху разорванным синтетическим плащом.

«Наверное, я выгляжу не лучше», – подумала Ширли, натягивая на голову конец одеяла, чтобы хоть как-то спастись от надоедливой мороси. Стоять оставалось недолго, впереди всего десятка два людей, но прошло гораздо больше времени, чем она предполагала, и почти стемнело. Над автоцистерной зажгли лампочку, осветившую ее черные бока и завесу дождя. Очередь вновь продвинулась, и женщина перед Ширли заковыляла, таща за собой маленького ребенка: такой же тряпичный узел, как и его мать; лицо было скрыто повязанным сверху шарфом. Ребенок все время хныкал.

– Прекрати сейчас же! – прикрикнула на него женщина. Она обернулась к Ширли: красное одутловатое лицо, почти беззубый рот. – Он плачет, потому что мы только от врача. Доктор думал, что он заболел серьезно, но оказалось, что это всего-навсего квош. – Она показала опухшую руку мальчика. – Посмотрите, все распухает, на коленях появляются черные пятна. Нужно было две недели сидеть в больнице Белльвью, чтобы доктор рассказал мне то, что я и без него знала. Но это единственный способ получить от него бумажку. Вот так нам выписали горохового масла. Супружник у меня его любит. Вы живете в нашем квартале? По-моему, я вас там видела.

– На Двадцать пятой улице, – ответила Ширли, снимая крышку с канистры и кладя в карман пальто. Она продрогла до костей и была уверена, что простудилась.

– Я узнала вас. Подождите меня, пойдем домой вместе. Уже поздно, а вокруг столько хулиганья, так и норовят вырвать из рук воду. Они всегда могут ее продать. Вот миссис Рамирес из моего дома: она хоть и вздорная, но хорошая баба, знаете, ее семья живет в этом доме со Второй мировой войны. Так ей поставили такой синяк под глазом, что она едва видит, и выбили два зуба. Какой-то подонок ударил ее дубинкой и отобрал воду.

– Да, я вас подожду, это прекрасная мысль, – сказала Ширли, внезапно почувствовав себя страшно одинокой.

– Карточки! – рявкнул полицейский. Она протянула ему три листочка: свою карточку, Энди и Сола. Полицейский поднес их к свету, потом вернул ей. – Шесть литров! – крикнул он человеку, стоявшему у крана.

– Как – шесть? – возмутилась Ширли.

– Сегодня норму снизили, дамочка. Поживее, народ ждет.

Она подала канистру, человек у крана засунул в нее конец шланга и открыл воду.

– Следующий! – крикнул он.

Ширли подняла канистру – та была до обидного легкой. К Ширли подошла та женщина, одной рукой таща ребенка, а в другой неся двадцатилитровый бак из-под керосина, который казался почти полным. Наверняка у нее большая семья.

– Пойдемте, – сказала женщина; ребенок засеменил за ней, слабо подвывая.

Когда они свернули с Двенадцатой авеню в переулок, стало еще темнее, словно дождь впитал весь тусклый свет. Тут в основном располагались старые склады и фабрики с серыми крепкими стенами. Тротуар был мокрый и пустынный. Ближайший уличный фонарь находился в квартале отсюда.

– Муж мне голову оторвет за то, что возвращаюсь домой так поздно, – сказала женщина, когда они завернули за угол.

Вдруг дорогу им преградили две темные фигуры.

– Отдавайте воду, – сказал один, и в темноте тускло блеснуло лезвие ножа.

– Нет, не надо! Пожалуйста, не надо, – взмолилась женщина, спрятав бак с водой за спину.

Ширли прижалась к стене. Это были молодые парни, подростки. И у них был нож.

– Воду! – приказал первый, угрожая ножом.

– Получай! – заорала женщина, размахнувшись баком. Прежде чем тот успел увернуться, она ударила его баком по голове и повалила на землю, при этом нож выпал. – Ты тоже хочешь? – закричала она, наступая на второго. Тот был безоружен.

– Нет, я не хочу ничего такого… – запричитал он, пытаясь поднять упавшего.