Фантастическая сага; Сломанный меч

Орм стоял, опираясь на копье, весь облепленный землей, покрытый инеем, безжизненно-бледный. Он, не мигая, глядел прямо перед собой, хотя вокруг него и бушевало невиданной яркости пламя. По правую руку от него недвижно стоял Кетиль, тоже бледный и окоченелый, с зияющей на голове страшной раной, а по левую — окутанный сумраком Асмунд, закрывавший руками рану от пробившего его грудь копья. За ними Скафлок смутно разглядел установленный в домовине корабль, на котором чувствовалось какое-то движение, будто пробуждались ото сна гребцы.

Не дав исходящему из могилы ужасу возобладать над собой, он промолвил:

Не боюсь твоих угроз.
Пришел я за советом.
Я задам тебе вопросы,
Ты ж мне дай ответы.
И не вздумай мне перечить,
Даже и не мысли.
Не то, поселятся навечно
В твоих ребрах крысы.

И снова донесся, как будто из какого-то далекого далека, голос Орма:

А ты знаешь ли, волшебник,
Как глубок у мертвых сон,
Как ужасно пробужденье,
Как их гнев тогда силен?
В том неистовстве безумном
Месть они свою вершат
Тем, кто их от сна пробудит,
И любого сокрушат.

Фрида выступила вперед.

— Отец! — крикнула она. — Ужели не признал ты свою дочку?

Орм обратил на нее горящий взор, и гнев в его глазах сразу же погас. Он склонил голову, но остался стоять на прежнем месте. Вокруг него, как и раньше, бушевало пламя. Тогда заговорил Кетиль:

Рады, рады мы, сестренка,
Рады свидеться с тобою.
Ты всегда смеялась звонко
 И носилась стрекозою.
Золотым своим сердечком
Ты согрела души нам
А ведь тяжко в хладе венном
Быть, не ведая тепла.

Эльфрида медленно подошла к Орму. Взоры их встретились в свете беснующегося холодного пламени. Она взяла его руки в свои. Они были холодны, как земля, из которой он вышел. Орм проговорил:

Ты не думай, мертвых сон
Сновидений нелишен.
Знаю я, что ежечасно
Льёшь ты слезы обо мне.
И от этого вдвойне
Я в разлуке той несчастлив.
Верь мне, ни один палач
В этой, новой мне, юдоли
Не сумел бы столько боли
Причинить мне, как твой плач.
Кабы ты могла, утешась,
Злую скорбь свою избыть,
Сердце радости открыть,
Так и я б был счастлив, грешный.
Доля мертвых хороша,
Коли не болит душа.

— На это мне не достанет сил, Орм, — проговорила она и коснулась его лица. — На волосах твоих иней, а во рту плесень. От тебя веет таким холодом!

— Я мертв. Между нами могила.

— Так пусть же ничто нас больше не разделяет. Возьми меня с собой, Орм.

Орм наклонился и поцеловал ее в губы.

Скафлок же обратился к Кетилю:

Поведай, павший витязь, мне,
Где нынче Бёльверк грозный?
В каких краях, в какой стране
Он держит свою кузню?
Как мне добраться до него,
Короткий путь иль длинный?
И как добиться мне того,
Чтоб Бёльверк выковал мне вновь
Разбитый мен старинный?

Кетиль ответил:

Хочу тебя предупредить:
Безумна та затея.
Нельзя о помощи просить
 Бёльверк-лиходея.
Опомнись же, оставь скорей
Свой замысел ужасный.
Не может он нести успех,
Надежды те напрасны.
Когда ж ты пренебречь решишь
Советом сим разумным,
Большое зло ты сотворишь,
Сам будешь им погублен.
Еще скажу: коль ты своею
Жизнью дорожишь,
Минуты не промедли здесь,
Скорее прочь спеши.

Скафлок покачал головой. Тогда Кетиль промолвил, опершись на свой меч: