Фантастическая женщина

– Я пользуюсь. Но только для самых простых блюд. Сложности не для меня.

– Лиза хорошо готовила?

Его так поразило упоминание о Лизе, что он чуть не подавился пирогом. Хотя почему бы и нет? Вопрос прозвучал совершенно невинно. Шелли ничего не знала о том, что он чувствовал себя виноватым в смерти жены и дочери, и о его решимости наказать себя.

– Она очень старалась, но результат в большинстве случаев оказывался плачевным. Мы редко ели дома. Я думаю, она надеялась, что эта кухня превратит ее в кулинарного гуру. Она часто говорила, что пойдет на курсы, но так и не пошла.

– Она, наверное, была очень хорошая. – Он видел, как старательно Шелли подбирала слова.

– Да. Она…. Вам бы она понравилась, и вы ей тоже.

Он вдруг понял, что так и есть. Внешне эти две женщины были полной противоположностью друг друга, но где-то в глубине таилось нечто общее. Деклан не знал, можно ли охарактеризовать это невыразительным словом «милая», но в каком-то смысле оно выражало то, что он не умел определить.

– Я рада.

Он видел в ее глазах сочувствие. Не жалость. Жалости он бы не потерпел. Даже спустя два года он с трудом говорил о Лизе. Казалось, у него вырвали сердце, когда она умерла.

Но в Шелли было что-то вызывавшее доверие, позволявшее верить, что перед ней он может опустить забрало. И не только это.

– Лиза была жизнерадостной. Во всяком случае, так о ней говорили другие. А я в молодости был тихим, зажатым парнем. Терялся в присутствии девушек. Увидев, какой я урод, они бежали от меня без оглядки.

– Не верю ни секунды. Вы очень симпатичный парень. Думаю, вам приходилось от них палкой отбиваться.

Что это? Признание объективного факта или свидетельство ее восхищения? В любом случае приятно слышать.

– Вовсе нет. Наверное, я слишком много времени проводил перед экраном компьютера.

– Но Лиза вас разглядела?

– Она росла с братьями и знала, как обращаться с мальчишками, а я единственный ребенок очень занятых родителей, которым не хватало времени обращать на меня внимание. С Лизой я стал самим собой.

– Мне очень жаль.

– Они не хотели заводить детей, и мое появление стало настоящим шоком. – Несмотря на старание говорить шутливо, в словах сквозила горечь. – Не знаю, сколько раз в детстве я слышал: «Деклан наша маленькая оплошность».

– Но ведь они наверняка говорили это с любовью.

– Возможно. Тем не менее я видел их нечасто. Мать постоянно участвовала в судебных процессах, защищая преступников, или вела бесплатную работу в неблагополучных семьях, где всегда находился кто-нибудь требовавший ее пристального внимания. К счастью, на каникулы она отправляла меня к своей матери.

– Это та, у которой шелковица?

– Она самая. Она была художницей, и ей доставляло огромное удовольствие заниматься со мной, передавая свое мастерство. Иногда мне кажется, что она делала это назло родителям.

– А ваш отец?

– Назовем его просто «типичным отсутствующим отцом», этим все сказано.

– Какая-то печальная картина получается.

– Не стоит меня жалеть. Все давно в прошлом. Как знать, смог бы я стать тем, кем стал, если бы рос счастливым ребенком в окружении братьев и сестер.

– Да, это мысль. – Судя по всему, он ее не убедил.

– Во всяком случае, у них хватило ума взять мне замечательную няньку. Это компенсировало многие вещи. – Дженни никогда не оставляла его, навсегда став важной частью жизни.

– Дженни должна была жить в этой квартире, чтобы… помогать вам с…

Он понял, что пора сменить тему.

– Да. А вы? Похоже, ваше детство тоже нельзя назвать безоблачным.

– Оно было безоблачным, пока отец не решил завести другую семью. – У Деклана сжалось сердце, когда он увидел ее лицо, исказившееся при мысли о пережитом несчастье.

– Вы с сестрой его не устраивали?

– И мама тоже. Он встретил молодую женщину с маленьким сыном. Она в него вцепилась, и все было кончено. Во всяком случае, для нас.

– Вам пришлось уехать из своего дома?

– Отец был агентом по недвижимости. Он сказал, что нашу маленькую ферму надо продать. А потом провернул какую-то хитрую сделку и снова въехал туда с той женщиной.

На языке вертелось несколько слов по поводу ее отца, но он не решился их произнести.

– Это ужасно.

– Он делал попытки помириться со мной и Линн. Хотел продолжать видеться с нами. Мне разрешили кататься на моем пони. Его звали Тоби. Отец сказал, что это хороший способ заставить меня приезжать.

Судя по суровому выражению лица Шелли, Деклан сомневался, что история закончилась хорошо.

– Это умно.

– Пока в один прекрасный день не выяснилось, что его жена продала моего прекрасного Тоби. И отец ничего не сделал, чтобы помешать ей.

На этот раз Деклан не стал сдерживаться и выругался.

– Это жестоко. Сколько вам было?

– Только что исполнилось четырнадцать. Прошло уже много времени, но я до сих пор помню, что почувствовала.

– Вам удалось вернуть пони?