Читаем Фантастические миры. Сборник рассказов полностью

Стражи неуверенно шагнули. Без чётких указаний они были грудой железа. Главный робот опустил голову, его тело обмякло, и он рухнул на пол.

Жилин демонстративно пил чай и смотрел в окно. Ослепительно-жёлтый диск солнца катился по невероятно синему небу, поливал удивительным золотистым светом суетливый город. Над крышами домов порхали птицы, их чириканье приятно контрастировало с грохотом автомобилей и гудением самолётов в вышине.

Крис впервые любил жизнь.

<p>Друг</p>

Широкоплечий молодой человек в спортивном костюме и белых кедах неспешно шагал вдоль широкой реки, отражавшей подобно извилистой зеркальной ленте глубокое синее небо. Пронзительно лазурная, она вспарывала равнины и терялась между салатными склонами гор на горизонте. Парня сопровождал сверкающий на солнце робот. Он нашёл его на городской свалке около двух дней назад. Гора мусора возвышалась на окраине маленького городка и мало кого волновала.

Никого не беспокоила и странная рутина. Кроме парня в спортивном костюме. Он дожидался, когда занятия в школе закончатся, возвращался домой и вскоре неспешно шагал в одиночестве, приметив среди мусора сломанного робота. Только вот оказался он вполне рабочим, если не считать прихрамывание и скрип в руках и ногах.

– Я не должен функционировать, – говорил робот постоянно.

– Теперь ты мой друг, – отвечал парень заботливо. – Зачем же ржаветь среди хлама, когда есть друг?

– Друг? В моей базе данных не записан такой термин. Хозяин, владелец, а я слуга, помощник…

– Нет, – отрезал молодой человек, – есть существа, которым не нужны бездушные термины.

– Как так?

– А вот так!

Робот шагал в такт спутнику и скрипел, скрипел…

– Меня зовут Тим. А тебя?

– Я помощник модели "Q-03". Был помощником.

– Теперь ты будешь Боб, мне нравится это имя.

– Боб. Не понимаю.

– Тим и Боб, – улыбнулся парень. – Друзья.

"Q-03" молчал. Казалось, он перерабатывал информацию.

Они подошли к иве, склонившей ветви к реке, и сели у самой воды.

– Друзья, хм, Тим и Боб. Хм.

– Да, вот видишь, у тебя всё получается.

Друзья молча наблюдали за ползущим по небу солнцем, любовались золотистыми бликами на воде. Когда стемнело, Тим возвращался домой, а Боб покорно ждал друга в подъезде. Прохожие оборачивались на незваного гостя, ворчали и жаловались. Отец Тима, Иван Сергеевич, пригрозил сыну поркой, если он не вернёт свою новую игрушку на место.

– Это не игрушка, пап, – настаивал парень, – а мой лучший друг.

– Ха, ха, – веселился Иван Сергеевич. – Предупреждаю в последний раз, иначе сам разберу безделушку.

Тим неторопливо возвращался из школы. Тоскливо глядел на робота, послушно ждавшего в углу. На следующий день Тим снова сидел на занятиях среди десятков учеников, а вечером возвращался в дом вместе с сотнями жителей, синхронно заполнявших квартиры многоэтажных зданий.

Тим не нашёл Боба в подъезде.

– Где он, пап? – спросил осунувшийся парень.

– Я вернул его на свалку и разобрал. С меня хватит. Каждый день выслушиваю жалобы!

Тим часами разгребал мусор, пока не нашёл детали "Q-03". На этот раз помощник утерян окончательно.

Иван Сергеевич разглядывал из окна растущую год от года груду хлама. У подножия сидел поверженный сын и вертел в руках запчасти друга, пока не замер. Немая сцена длилась уже несколько часов. Не выдержав, он спустился на улицу и приблизился к свалке. Тим не двигался. Отец бережно осмотрел своё чадо, извлёк на затылке перегоревший предохранитель.

– Эх, сынок, – вздохнул Иван Сергеевич, – зачем же так переживать? – Он вернулся в квартиру за новым предохранителем.

<p>Механическая любовь</p>

Вокзал полнился суетливыми роботами всевозможных моделей, сверкающие новизной поезда прибывали на уложенный плиткой перрон.

Два новёхоньких робота серии "NR-03" ещё вчера вышли с завода и самостоятельно направлялись в соседний город к заказчику. У двух роботов были некоторые особенности. В их мозг вмонтировали схему, имитирующую целую гамму чувств, недоступную для предыдущих моделей.

– Зачем мы нужны хозяину? – спрашивал робот, что повыше ростом, своего спутника.

– Уборка, встреча гостей, обслуживание, – скупо ответил второй, коротышка с грузным телом и покачивающейся при ходьбе головой. – Не твоя забота.

– Имена хоть бы дали.

– Я могу называть тебя Стик.

– Стик? Что же это за имя? А ты тогда…ммм… – Красновато-зелёные шарики глаз вращались в глубоких глазницах. – Круп.

– Не понял?

– Ты маленький и крупный. Вот так.

– Подожди минуту, я схожу в здание вокзала и взгляну на расписание, заодно прикуплю нам смазку.

– Как скажешь.

Коротышка засеменил к деревянным дверям, через которые входили и выходили, звонко ступая на глянцевый пол, другие модели.

Стик подобно ребёнку вертел головой налево и направо, пока не приметил у одного из вагонов девушку в красном платье.

"NR-03" прекрасно знал, как выглядят те, кто его придумал и те, к кому он доставлял себя, но до этого момента понятия не имел о существовании столь очаровательных существ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза