Фантастические миры. Сборник рассказов

Девушке на вид было лет шестнадцать: облокотившись спиной о хромированный корпус вагона, сложив руки на груди, с наушниками в ушах и хитро скосив голубые глаза в сторону. Чёрные волосы короткой стрижкой обрамляли красивое лицо, густо накрашенные губы ярким багровым пятном выделались на фоне белоснежной кожи, на шее красавицы была серебряная цепочка, платье оканчивалось на уровне коленок, а на ноги обуты бежевые сандалии.

Робот снова и снова обводил поражённым взглядом незнакомку, примечал любую деталь и тщательно записывал их в карте памяти. В базе данных всплывали фразы, оставленные разработчиками на все случаи жизни, беспорядочные слова, каждое из которых сразу же отсеивалось как неподходящее.

Встроенные возможности испытывать подобие человеческих эмоций позволяли Стику интересоваться девушкой сильнее своих коллег. Но он ощущал не столько интерес, сколько мягкое и тёплое чувство в груди, словно там разгорался маленький огонёк.

Стик осмотрелся – никто не оглядывался, не смотрел на них – и зашагал к незнакомке.

– Здравствуйте, – начал заученными фразами робот. – Я Стик. Это моё имя, а ваше?

Ничего. Глаза скошены вправо, играет, не иначе. Наверняка с ней знакомятся каждый день и гораздо хуже! Ведь только его модель способна максимально близко имитировать человека!

– Вы прекрасны, – сказал робот и вдруг понял, что всё ещё находится от неё в пяти-шести шагах. Она же не услышит его слов! – Мой друг сейчас вернётся, а я решил познакомиться с Вами. Простите, имени не знаю.

Он сделал ещё три шага, но по-прежнему боялся подойти и говорить, что называется, лицом к лицу.

Мимо прошуршала обслуживающая модель без интеллекта. В вытянутых руках слуга нёс корзину с искусственными розами.

"NR-03" незаметно выдернул один цветок, пересёк оставшееся расстояние. В груди нарастающим ветром симпатии раздувался огонь любви по-механически. Любовь по-человечески, наверно, была совсем иная, поэтому в искусственный мозг Стика пришло именно такое сравнение.

– Вы так же удивительны и прекрасны, как эта роза, – максимально тактично произнёс робот. – Вы удивительны!

– Что ты делаешь? – спросил подошедший Круп.

– Я хочу подарить ей цветок, прямо сейчас, она поразительно красива.

Коротышка издал прерывающийся писк, записанный в его модели как смех, и уставился на затылок Стика.

– Пошли, не хочу тебя огорчать, но наш поезд отъезжает через несколько минут. – Стик протянул металлическую руку и перевёл тумблер шкалы интеллекта на затылке друга в позицию с нуля на середину. Наверняка один из инженеров забыл переключить.

Затем коротышка оттащил Стика от приклеенного на вагоне рекламного плаката с изображением девушки в платье ярко-красного цвета.

Небесный Шахматист (В соавторстве с Ксенией Владимировой)

До планеты близ Луман-16 оставалось два световых года, когда связь с кораблем «Искра» прервалась. В тот день сердце Германа Аскольдовича едва не остановилось от страха.

Ученый вперил красные от недосыпа глаза в распечатку – ошибиться невозможно. И все же около новой планеты датчики не зафиксировали ни одного корабля. Шаттл мог повстречать космических пиратов или сбиться с пути.

***

– Герман Аскольдович…

– Да? – коренастый мужчина с проседью в волосах оторвался от окуляра. Рядом с лесенкой стоял робот-помощник. Белая яйцевидная голова качалась из стороны в сторону, как маятник. – Что тебе еще?

– Вы пропустили ужин.

– Я не голоден. Уходи.

– Больше восьми часов сидите, – робот повернул голову в сторону лестницы, а затем посмотрел на собственный гусеничный механизм, что заменял ноги. – Уже и руки трясутся. А ведь, если что случиться, я не смогу помочь. Спускайтесь, вы ж не птица.

Мужчина слегка откинулся назад и расхохотался. Новая матрица себя оправдала. Робот забыл фразочки типа «позволю себе заметить», «ученый вашего уровня». Ну надо же – увидел лестницу, вместилище для наблюдения, и решил, что Герман, как птица в гнезде. Побитый жизнью воробей. Ученый вытер слезы и глянул на часы. Почти три. Он осторожно спустился вниз, крепко держась за поручни. Робот протянул стакан теплого молока. На металлической груди красовалось надпись SHMT–13.Шахматист, как ученый ласково звал SHMT–13, был последним подарком Артема перед вылетом.

С того времени, как сын покинул дом, Герман Аскольдович не находил себе места. Благо, Шахматист крутился рядом, беседовал, приносил молоко, но мысли Германа постоянно возвращались к найденной в соседней Галактике планете с явными признаками жизни. К сыну, решившему участвовать в экспедиции.