Фантастические тетради

— Буду, — простонала женщина.

— Будешь?

— Буду.

Он встряхнул обессилевшую даму и, усадив перед собой, попытался применить к ней дар природного ясновидения, коим с роду не обладал.

— Кто такие аркары?

— Иди за ними, иначе заблудишься.

— Я спросил, кто такие аркары? Они пожирают вас? Почему вы прячетесь?

— Они пожирают память.

Огненный вихрь на секунду ворвался под свод пещеры, окатив горячей волной продрогшего пришельца. Грохот барабана прошелся по ушам и скрылся вслед за огнем. Вода вспенилась, облако пара повисло над ней, размыв очертания береговой линии. Сквозь пленки тумана Мидиан заметил высокие фигуры, шествующие мимо них.

— Они не оставляют памяти. Иди за ними следом, но не забегай вперед.

— Куда они идут?

— Туда, — она попыталась развернуться, но одеревеневший скафандр прочно держал тело. — К центру Вселенной. Аркары всегда идут к центру Вселенной. Пока не погаснет антенна, ураган не кончится.

— Какая антенна?

— Послушай, пришелец, у тебя есть небесный корабль? Хочешь, мы улетим отсюда? Я знаю, как можно отсюда смыться. Хочешь, я буду только твоей? Всегда. До окончания времен?

— Всегда… — усомнился Мидиан и отпустил ее нежную шею. — Так я и поверил! Смотри, что ты сделала с моим лицом. Хочешь сказать, что так будет всегда? — он снял аварийный зажим. Обнаженная женщина как рыба выскользнула из мокрого костюма и кинулась к норе, но Мидиан поймал ее за ногу. — Что за антенна? Как она выглядит? Это шар?

— Шар, — кричала она, пытаясь высвободить щиколотку.

— Большой?

— Большой.

— В синем свечении? Хочешь сказать, что аркары идут прямо к нему?

— Да, отпусти же…

— Прощай, красотка, — на радостях Мидиан ухитрился шлепнуть ее по заднице. Вообще-то, шлепать по заднице малознакомых особ было не в его принципах… — Эй, подруга! А кто такие манустралы? — но женщина была уже далеко.

Подобравшись к выходу, Мидиан затаил дыхание. Желтый туман перетекал по потолку вслед за сквозняком и струйками сочился прочь из пещеры. Если б аркары имели свойство замечать такие удивительные явления, они непременно заметили бы и его. Мидиан попытался прикрыть лицо маской шлема, но рана напомнила о себе, как только ее коснулся подбородочный обод. Аркары шли бодрым шагом, соблюдая равномерную дистанцию. Мидиан насчитал их двенадцать и, не дождавшись тринадцатого, нырнул в строй.

Субъект, шедший перед ним, был на голову выше него и вдвое шире в плечах. Мидиан старался не думать, что будет, если вдруг теперь, обернувшись, он обнаружит его, помятого и побитого, в мерцающих шароварах с испорченным костюмом, нахлобученным маской на перекошенную физиономию. Слепой ужас мутил рассудок пришельца. «И все-таки, — успокаивал он себя, — аркары не способны поднять «молнию богов», а я смогу… Именно я, именно теперь. Иначе все происходящее не имеет смысла».

Сознание возвращалось к Мидиану вместе с болью и холодом. Понемногу он вспомнил все: голый женский зад, уносящийся в черную пасть беззвездного космоса, и свои дурацкие замыслы, связанные с ним. Он вспомнил обстоятельства травмы и подвигал челюстью, чтобы убедиться в том, что она не сломана. Припомнил все, что предшествовало его падению в подземелье, начиная с идеи альбианской экспедиции и кончая безрассудной выходкой профессора, в результате которой мягкий спуск, запланированный им, стал похож на метеоритную бомбардировку ни в чем не повинных обитателей подземелья. Мельчайшие детали выплывали из забытья, выстраивались в хронологическом порядке. Единственное, что он не мог вспомнить, это причину, которая заставила его лежать без чувств на каменной плите в пропахшем гарью коридоре. Как ни старался, он не смог восстановить в памяти обстоятельства, благодаря которым его бесподобное белье утратило радужные тона и приобрело характер мелкого сита, прожженного множеством мельчайших искр. При этом кожа на открытых участках тела оказалась покрытой сыпью мелких ожогов. «Я прошел ураган, — рассудил Мидиан, — и, хвала богам, не приобрел хвост и не потерял единственную голову».

Каменная плита была не слишком удобной подстилкой. Как, впрочем, и тело Мидиана казалось теперь не самым удачным вместилищем души, но, оторвав его от поверхности камня, он заметил под собой несколько борозд, процарапанных острым предметом. Три знака, состоящих из конфигурации прямых линий, которые показались ему достойными пролить свет на все, что происходило под сводами горелой пещеры.

Устроившись возле надписи, Мидиан вскрыл манжетную панель и приложил ухо к динамику связи. Тихий шорох в эфире обнадеживал.

— Эф! — закричал он. — Эф! Вы слышите меня?

Сонное эхо метнулось под свод потолка, стены задрожали, и Мидиан соскользнул на пол.

— Эф! — повторял он и в отчаянии тряс панель. — Эф! Вы слышите? Вы живы? — нехорошие предчувствия мучили его, и, чем мрачнее были догадки, тем настойчивее звучали вопли с призывом выйти на связь.

— Слышу вас хорошо, — ответил спокойный голос в наушнике. — Это Бахаут. Если вы перестанете размахивать панелью, буду слышать вас еще лучше.

— Бахаут! — воскликнул Мидиан. — Хвала богам!